Мышка только коротко вздохнула в ответ.
— Располагайся — подтолкнул её в сторону полога Шишагов.
Мышка уронила кожаный узелок, который до этого держала в левой руке, на пол, и уселась рядом, сбрасывая мокасины. Потом распустила шнуровку на вороте, и одним движением избавилась от одежды. Зыркнула на Шишагова, и нырнула в отверстие. Пробивавшегося через дымовое отверстие света хватило, чтобы во всех подробностях осветить сверкнувшие перед Ромой крепкие ягодицы. Как он не заржал, не стал рыть копытами землю, и ничем не зацепился, запрыгивая следом, осталось неизвестно. Этот момент в памяти Шишагова не сохранился. Запах? Какой запах? Кто вообще говорил о запахе? Ладони Романа прикипели к нежной коже, поглаживая и ощупывая.
Не сразу, совсем не сразу до Шишагова дошло, что женщина лежит, сжав зубы, и изо всех сил стараясь не дёрнуться, а мышцы под бархатистой кожей напряжены и тверды, как камень. Романа будто холодной водой окатили — остыл. Воздержание воздержанием, насиловать эту бедную Мышку он не собирался. Сел рядом, погладил по голове.
— Тебя не спрашивали, хочешь ли ты в мою ярангу?
— Кто говорит об этом с бабой? — прошипела она в ответ — Делай своё дело, я потерплю. Даже если ты меня разорвёшь пополам, у моего мужа останется достаточно жён, чтобы вести хозяйство. А детей ему и без моих хватает.
— Зачем мне тебя рвать? — удивился Роман.
— Я не слепая — заявила Мышка — Конечно разорвёшь, ты и осеннюю оленуху порвать можешь!
Роман, разозлившись, мысленно послал женщину пешеходным маршрутом, погладил по голове, и сказал:
— Я не рву женщин на части. И не беру их силой, мой народ считает это дурным, очень дурным поступком. Можешь возвращаться к себе домой, мой зверь не будет тебе мешать!
Шишагов отодвинулся к дальней стенке, уткнулся лицом в оленью шерсть, и усилием воли заставил себя заснуть, успев услышать, как женщина выползла из полога.
Пробуждение было не из приятных. Вспоминать вчерашний облом противно. «Не-ет, тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Можно было бы дрова поколоть, но эти троглодиты вчера наверно сожгли все их запасы».
Злой Шишагов на четвереньках полез из полога, но застрял на половине пути. У входа, сидя на своём узелке и обняв Машку за шею, изредка шмыгая носом, тихонько плакала злополучная баба. Маха, предательница, прямо на глазах у своего вожака принялась вылизывать зарёванное лицо.
— Ты ещё здесь? — грозно поинтересовался великий ученик могучего шамана. Плач стал громче.
— Почему ты не пошла домой, женщина? — ещё грознее спросил Шишагов.
— Я некрасивая, и ты меня не хо-очешь — услышал он в ответ.