Тонкие полоски вяленой оленины сложены в мешок, есть запас соли, порошка из лишайника, костяные иглы и жильные нитки уложены вместе с шилом. Метров десять тонкой лыковой верёвки проверены на прочность, обмотаны вокруг хорошей бараньей шкуры и большого куска кожи — хочешь, навес сделай, хочешь, палаткой натяни, или гамаком. И ремней сыромятных хватает. Ранец новенький из лыка сплетён, наплечные лямки беличьим мехом подшиты. Лук в налуче (вспомнил Роман название), колчан со стрелами, посох из железного дерева. И праща, последнее время Шишагов с ней тренировался, но получалось ещё паршиво, в движущуюся цель не попадал. Для воды — бараний рог с пробкой на ремне, чтобы через плечо носить, котелок — кажется, всё что нужно, имеется. Осталось только порядок в хозяйстве навести — вдруг придётся обратно вернуться.
Подвесил к стропилам в берлоге и кузне всё, что могут испортить вездесущие мыши, в тайник уложил оставляемую посуду — не тащить же с собой такую тяжесть. Разложил в окрестностях лишнее продовольствие. Чем сгниёт, пусть местные обитатели съедят. Окинул хозяйским глазом — кажется, всё. Попрыгал — ничего не звенит, не болтается без толку, и ушёл, не оглядываясь, размеренным шагом тренированного пешехода.
***
Если не знаешь дорогу, нужно двигаться вдоль текущей воды. Тем более что у здешних рек голодный путник всегда найдёт, что на зуб положить. В начале пути захотелось присесть «на дорожку». Шум водопадика, птичий щебет, ласковое солнце — Роман, как-то не задумываясь, начал медитировать. Сколько он просидел так на берегу ручья? А чёрт его знает. Когда очнулся, в трёх шагах от него, придавив молодую травку тяжёлой тушей, ждал давний знакомец. Серая косматая шкура, кривые длинные когти, будто покрытые чёрным лаком. Огромная башка с маленькими ушками, не по-звериному умные маленькие глазки. Из приоткрытой пасти тянется к земле нитка слюны, большие желтые клыки чуть оттопыривают черные губы. А запах! Как со старой помойки. И вся эта прелесть сидит на заднице, выставив вперёд черные стопы задних лап, расслабившись, как дембель на хозработах. Зверь не признал в человеке добычу, но и угрозы для себя не ощутил, рассматривает. Любопытно ему.
Позже Роман удивлялся тому, что абсолютно никаких сильных эмоций это соседство у него не вызвало. Лишь немного удивился — «В самом деле, медведица. Правильно приснилась».
Они смотрели друг на друга с минуту, потом Шишагов не спеша поднялся на ноги. Поправил поклажу, кивнул лохматой:
— Бывай соседка, пора мне. Извини, угостить нечем.
И ушёл. За спиной раздался могучий вздох. Так и распрощались.