– Чего-чего? – не поняла Соня. – Мания чего?
– Клепто, – пояснила продавщица, вытаскивая чулки из кармана шубы, – вещевая мания.
– А, ну да. У меня еще и преследовательная. Я что – маньячка?
– Может, полицию? – робко поинтересовался «ежик».
– Лучше самим разобраться, городок у нас небольшой, разговоры всякие пойдут. Пройдите, девушка, в кабинет.
И Соня бодрым шагом прошла в директорский кабинет, следом за ней с видом обреченного на адовы муки шагал Владислав Эдуардович. Комнатка была небольшой, но достаточно уютной для того, чтобы тет-а-тет говорить о маньяках. Конторский стол располагал одним стулом, но у окна оказалось мягкое кресло, куда решительно направилась Соня, предоставив кесарю кесарево, то есть директору его стул. Племянник сел и опустил глаза, как будто он нашкодил и готовился к линчу. Казалось, даже его стойкий ежик потускнел и опустился, полноватые губы выползли вперед и задрожали, со лба покатились капли пота.
– Не переживайте вы так, – ободрила его Соня, – со всякими бывает.
Потом вспомнила, что виноватая, в общем-то, она.
– Со мной тоже бывает, но редко. Почему-то когда я увидела вас…
– Вы знали, да?! – «Ежик» выпрямился. – Это нечестно с вашей стороны – надсмехаться над чужими слабостями.
Соня не могла понять, о чем идет речь.
– Кто вам сказал? Анна Львовна? Варвара Петровна? Вы специально сегодня пришли! Я вижу вас насквозь! Вам заплатили!
Соня опешила. Такого поворота событий она не ожидала. Ее в чем-то обвинял совершенно незнакомый человек, оскорбляя при этом.
– Ну, знаете, – она решительно встала.
– Извините, – сразу утих новоиспеченный директор, – я погорячился. Вы сами хороши. Специально пришли сюда, чтобы лишний раз напомнить мне о моей болезни.
– Вы что, припадочный? Анонимный алкоголик? А – вы защитник животных!
– Я клемптоман, – произнес он доверительно и на миг страдальчески прикрыл глаза.
– Мама милая! Вот те раз!
– Да и не раз, а гораздо больше. Я давно страдаю от этого неизлечимого заболевания. Еще в первом классе, украв в магазине жевательную резинку, я ощутил такое блаженство, что позволил себе воровство вторично. Потом втянулся, стал брать каждый раз, когда посещал торговые точки. Дважды попадался. Дядя меня отмазал. Но он решил, что моя тяга к воровству не доведет до добра, и когда я склептоманил парочку вагонов с рубероидом, отправил меня сюда на исправительную работу. Здесь, – Владислав указал на дверь, – в этом богом забытом бутике, я должен бороться со своей пагубной привычкой!
Он вскочил и подбежал к мирно покоящейся на вешалке кожаной куртке. Только тогда Соня сообразила, что все ее карманы неестественно оттопырены. Владислав стал вытаскивать из них разную мелочовку и кидать на стол. Перед Соней вмиг выросла горка из чулок, перчаток, носков и варежек.