Но раз так получилось, нужно было продолжать. И Романцева пошла к Эдуарду.
Балагур и весельчак сегодня был не в духе. Он обзванивал по телефону магазины, занимающиеся продажей груш. Но не плодовых, а боксерских. Видимо, решил потренироваться перед боем с Усачевым. Старая «девятка», купленная им у того, выделывалась, как только могла.
– Представляешь, – поделился Эдуард с вошедшей Соней, – сегодня, зараза, не хотела заводиться!
Романцева отметила, что слово «зараза» было самым распространенным среди ее сотрудников, слабо владеющих русским языком.
– Вот зараза, – она решила поддержать разговор, – а моя-то, моя…
Они нашли общий язык. Соня смутно догадывалась, что если мужчину чем-нибудь зацепить, а потом подогреть его интерес, тогда можно на что-то надеяться. В крайнем случае, пообещать проценты.
– Ты знаешь, – сказала она Дудкину, когда они обсудили все тонкости отечественного автомобилестроения, – я рада, что ты поправился.
– А я рад, что ты рада. Хотя нога еще болит, особенно, когда жму на педаль газа, она у моей «девятки» жесткая.
– Точно, точно, у моей тоже…
Гоша Усачев, искавший Романцеву для того, чтобы согласиться на тридцать пять процентов, застал их в ту минуту, когда Эдуард, обняв Соню за талию, подводил ее к окну, чтобы показать машину. Мгновенно уловив, что в образе Дудкина перед ним встает коварный противник, Гоша сделал стойку, выставив вперед ногу и закрыв лицо кулаками.
– Ну, давай, гусь!
Но дал ему не гусь. Радостная Одуванчикова бежала сообщить коллеге приятную новость о том, что триатлон все-таки повесили на Льва Ароновича. Своим могучим телом она открыла слетевшую с петель от такого порыва дверь, та сбила с ног Усачева, он, в свою очередь, свалился на больную ногу Эдуарда, тот непостижимым образом успел со всей силы ударить Усачева гипсом. Гоша лежал, не подавая признаков жизни, рядом от боли корчился Дудкин. Таким образом, Соня лишилась и одного, и другого. Их тут же увезли в больницу.
Одуванчикова не поняла огорчения Сони и решила, что та убивается по поводу того, что теперь отстреливать львов пошлют ее саму.
Оставалось утопиться, то есть идти плавать в бассейн.