— Папа говорил, что Лакнау является колыбелью сипаев, — сказала Эмилия, — потому что многие из них родом из Оудха.
— Что за Оудх? — спросил Адам, сгоняя муху со своего носа.
— Когда-то так называлось королевство — Королевство Оудх, а Лакнау был его столицей. Но в прошлом году мы его аннексировали и выкинули короля и всю его семью из дворца, который, по словам отца, королю совершенно не нравился.
— Могу себе представить.
— Теперь этот город стал столицей Уттар Прадеша. Посмотрите-ка на эти великолепные ворота.
Она указала на огромные желтоватые ворота, весьма величественного вида. Центральная арка, соединявшая два стройных минарета, взметнулась на высоту в шестьдесят футов. Все это было окружено красноватой зубчатой стеной, протянувшейся вокруг всего города. Это были Римские ворота, или, по-местному, Руми Дарваза, которые были точной копией ворот в Стамбуле.
— Вы говорили, что главным комиссаром здесь является сэр Генри Лоуренс, — напомнил Адам. — Можно ли ему доверять?
— Ах, уверена, что можно. Папа говорил, что он праведный христианин.
— Существует немало праведных христиан, которым я бы не доверился.
Эмилия с удивлением взглянула на него.
— Неужели вы это говорите серьезно?
— Конечно. Кто затеял здесь всю эту заваруху? Ваш отец говорил, что это дело рук христианских миссионеров, и, думаю, он прав. Мы, англичане, поступаем неправильно, что стараемся навязать свою религию индусам. У них много своих собственных отличных конфессий, и большинство из этих вероучений древнее христианства.
Она заколебалась с ответом.
— Я не знаю, к какой конфессии отношусь сама, — наконец вымолвила она грустно. — Однако давайте поедем и узнаем, сможем ли мы повидать сэра Генри. Может быть, следует заручиться его помощью, когда мы возвратим этот бриллиант.
Они спустились с холма по направлению к городским воротам.
Великая магистраль обычно была заполнена караванами, купцами, солдатами и путешественниками, но на этот раз грязная дорога была удивительно пустынной. Адам хранил молчание, потрясенный ослепительной красотой Лакнау. Этот город не шел ни в какое сравнение с Лондоном.
Ворота охранялись дюжиной английских солдат, половина из них на конях. Когда приблизились Адам и Эмилия, один из них взял ружье наизготовку и крикнул:
— Стой! Туземцев не впускаем и не выпускаем из города, если у вас нет документов, подписанных комиссаром.
— Мы не туземцы, — сказал Адам. — Я граф Понтефракт и прошу аудиенции у сэра Генри Лоуренса.
Солдаты рассмеялись.
— Этот черномазый думает, что он светлый граф, — загоготал один из солдат. — Какая наглость!