— И что тогда? Ты опять приедешь к Дулси? Забудь обо мне, белый парень. Ты мне не нужен. Я пожалела тебя, когда ты приехал сюда на днях, как побитая собака, но я не хочу иметь никакого отношения к этому генералу. Никакого, сэр.
Клейтон надевал на себя брюки.
— Понимаю твои чувства, — отозвался он. — Генерал плохо обращался со своими рабами — я знаю об этом. Ну, что же, посмотрим. Я переведу тебе деньги, если когда-либо заимею их…
— Плохо с твоим ребенком, — сказала она, глядя на него. — Интересно, почему так? Двое крепких, здоровых родителей вроде тебя и мисс Шарлотты, а ребенок родился мертвым?
— Да, это странно. Надо будет сделать новую попытку…
Дулси улыбнулась. Она-то знала, почему у Клейтона родился мертвый ребенок.
Знакомство с ужасными условиями лондонских трущоб убедили Адама в том, что одними речами в палате лордов мало что изменишь. Гораздо эффективнее было бы откупить часть района Уаппинг, снести здания — рассадники крыс — и на этом месте построить дешевые жилые дома с последними достижениями бытовой техники, включая водопровод, канализацию и отопление, которые так резко изменили условия жизни более обеспеченных классов. Адам именно этим и занялся. Он нанял архитектора сэра Джозефа Пекстона разработать соответствующие планы. Сэр Джозеф, который спроектировал знаменитый Кристальный дворец, превратившийся в самую яркую достопримечательность великой выставки 1851 года, горячо взялся за новое дело. Адам и он сразу же понравились друг другу, и они начали в кабинете Понтефракт Хауза набрасывать предварительные чертежи, когда в дверь постучал мистер Ридли.
— Простите меня, милорд, но только что посыльный принес вот эту записку в конверте. — Дворецкий протянул серебряный поднос.
Адам вскрыл конверт и вынул оттуда записку. «Сэр, — говорилось в ней, — у меня есть кое-что такое, что, думаю, вас заинтересует. Если вас это заинтересует, то можете прийти в номер 2-А гостиницы «Кларидж», завтра в час дня».
Подписи под запиской не было.
История «Кларидж» началась с первых лет столетия, как история обычного городского дома, где принц-регент держал своих любовниц. С течением времени дом переоборудовали в гостиницу, сохранив кое в чем его легкомысленную репутацию, но придав ему и респектабельность, чем особенно отличалось девятнадцатое столетие. Восемнадцатилетний Син Грисволд уже два года работал в гостинице носильщиком. Он знал, что правление гордится респектабельностью этого учреждения. Несмотря на это, Сину было известно, что некоторые аристократы, если у них водились наличные и они пользовались влиянием в обществе, могли использовать гостиницу в качестве места свидания. Поэтому, когда он увидел, что в фойе гостиницы вошел лорд Понтефракт как раз перед часом дня, он задался вопросом, что там делает большой герой Каунпура. Он узнал Адама не только по фотографиям, но и потому, что много раз видел его самого, поскольку его тетка работала экономкой в Понтефракт Хаузе. Когда Адам попросил дежурного отвести его в номер 2-А, Син ухмыльнулся. Он знал, кто находится в номере 2-А.