— Какой же именно? — презрительно спросила она.
— Ну, хотя бы тот, что если бы я совратил вас, то возненавидел бы себя до конца жизни, потому что я бы погубил вас, а вы ведь такая милая девушка, и губить вас нельзя.
— Мне все равно. Нечего меня жалеть.
— Нет, нужно пожалеть. Я бы не смог смотреть в лицо вашим родителям, которые проявили столько доброты ко мне в Индии. Но, честно говоря, еще важнее и то, что я погублю самого себя.
— Что вы говорите? Как это мужчина может погубить себя?
— Очень просто. Мне об этом сказала сама королева. То же мне и моей жене сказала и тетя Сидония. Вот послушайте: любовь — прелестное чувство. Также как и страсть. В десять лет я страстно полюбил одну девушку, и это чувство принесло нам обоим лишь мучения. Вы спрашиваете, что может быть важнее любви. Отвечу вам: мои два сына, которых я обожаю. Моя жена, видит Бог, мы ссорились с ней, но она завоевала мое уважение и любовь несмотря на то, что я не люблю ее так же сильно, как Лизу. И если вы думаете, что я предам ее, совратив вас, то вы очень ошибаетесь. Скажу кое-что еще: я стараюсь помогать бедным. Конечно, вы можете называть меня святошей и лицемером, потому что мне принадлежат прекрасные особняки, но, во всяком случае, я хотя бы пытаюсь что-то сделать, облегчить страшную нищету в этой стране. А если разойдется слух о том, что лорд Понтефракт прыгает в постель к прекрасной молодой девушке в гостинице «Кларидж», то это скомпрометирует все мое начинание в районе Уаппинга. Поэтому надевайте свое пальто и шляпку. Я отправлю вас домой на площадь Беркли, и сам тоже поеду домой к своей семье.
Он набросил пальто ей на плечи. Эмилия разрыдалась.
— Это самый ужасный день в моей жизни! — причитала она.
— Ничего подобного. Когда-нибудь вы вспомните про этот день и поблагодарите меня за благоразумное поведение.
Она вытерла глаза салфеткой, потом сердито посмотрела на него.
— И когда-нибудь, когда мы оба постареем и поседеем, возможно, вы вспомните про этот день и поймете, каким вы были глупцом, что проявили такое благоразумие!
Теперь наступила его очередь внимательно посмотреть на нее. Она подошла к двери и, хлопнув ею, вышла из комнаты.
— О, Диззи, — сказала Сибил на следующий день после обеда, когда она пила чай вместе с мистером Дизраэли в музыкальной комнате Понтефракт Хауза. — У меня есть основания полагать, что Адам меня опять обманывает.
— Что вы хотите сказать этим?
— У моей экономки миссис Грисволд есть племянник, который работает в гостинице «Кларидж». Вчера он сказал ей, что Адам угощал мисс Макнер обедом в номере гостиницы. Не надо быть особенно догадливым, чтобы понять, о чем идет речь.