— Аделаида, драгоценная моя, у меня от тебя просто дух захватывает, — воскликнул Джек, молитвенно сложив на груди руки. Его глаза покраснели от выпитой бутылки «Шато лафит» — в кафе «Англэ» имелся подвал на двести тысяч бутылок, и вино можно было подавать на столы по миниатюрным рельсам. — Думаю, что я влюбился в тебя с первого взгляда. Но эту минувшую неделю… ну, я ни о чем другом не могу думать, как только о тебе. Ты ослепила меня. Пожалуйста, скажи, что станешь моей.
Как ни странно, но она видела, что он говорит это серьезно. Джек безумно влюбился в нее. Его предложение звучало соблазнительно. Человек приятной наружности и богатый, может быть, не совсем отесанный, но ведь и Адам был не из вышколенных. Она встала из-за обильно уставленного блюдами стола, прошла по устланному ковром полу к зеркалу, чтобы взглянуть в него. Она знала, что этот кабинет — один из самых знаменитых в Европе. Шестнадцатый номер в кафе «Англэ» — «le grand Seize»[4], как он был известен в Париже, — нередко становился местом совращения дам. Джек не один раз за прошедшую неделю старался соблазнить ее, но она не сдалась. А теперь ей надо было принимать решение, потому что он скоро должен возвращаться в Америку. Америка для человека, которого разыскивала английская полиция, выглядела вполне привлекательно, хотя мысль о том, чтобы выйти замуж за рабовладельца, вызывала у нее некоторое беспокойство. Однако Джек успокоил ее, сказав, что с рабами «не строг», как он выразился. Джека она не любила, но суровый факт заключался в том, что ее беременность становилась заметной. Она отчаянно нуждалась в отце для своего ребенка, и вот перед ней на одно колено опустился Джек, предлагая безопасность, законность и благосостояние. Лиза решила поступить с ним справедливо, частично открыв ему правду.
Она обернулась к нему:
— Я польщена, что удостоена чести, сэр, услышать ваше предложение. Но перед тем как ответить вам, считаю, что должна рассказать о себе правду. Меня зовут не Аделаида Маркхэм. Я придумала это имя, когда скрылась из своего дома в Англии.
Он медленно поднялся на ноги.
— Почему вы убежали из дома? — спросил он.
— Я обнаружила, что забеременела.
Он моргнул.
— От кого ребенок? — спросил Джек глухим голосом.
— От англичанина, которого, возможно, я никогда в своей жизни больше не увижу.
Она увидела, как он сжал кулаки. На лбу его выступила испарина. Он молчал почти целую минуту. Наконец прошептал:
— Позволите ли вы мне объявить о своем отцовстве?
Она заколебалась, потом ответила:
— Да. Почему бы и нет?
— Сохраните ли вы это в секрете?