Он говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся, но Адам, стоявший рядом с ним, почувствовал приступ отвращения. Стояло ужасно жаркое утро, над головой нависло свинцово-серое небо, в воздухе витали странные запахи. Сначала Адам подумал, не запах ли это мертвечины, но позже узнал, что это запах Индии — экзотическая смесь жары, грязи и специй.
— Я знаю, что вы едете в Лакнау, — продолжал Бентли, — но ушло очень много времени, чтобы добраться сюда, и, думаю, будет правильно, если вы проведете несколько дней в Калькутте. Если хотите, я покажу вам достопримечательности. И поскольку здесь нет подходящих для белых людей гостиниц, то почему бы вам не остановиться вместе со мной в доме сэра Карлтона Макнера? Он нажил целое состояние на торговле чаем и построил себе один из самых больших в Калькутте домов. Уверен, что он с удовольствием примет вас.
Адам решил, что Бентли прав. Поскольку он приехал из таких дальних краев, то можно было особенно не торопиться возвращать бриллиант. Поэтому к тому времени, когда «Юпитер» вошел в док Чандпал Гат, основной причал города, он сообщил Бентли, что с «восторгом» принимает его предложение.
Почти голые туземцы заполнили палубу корабля, предлагая наперебой за небольшую плату отнести багаж на берег. Один из них украдкой пробрался в глубь корабля и нашел в списках пассажиров имя — Адам Торн.
— Этот англичанин прибыл в Калькутту на борту корабля «Юпитер», — сообщил хитроватый молодой индус по имени Азимулла. Жизнь Азимуллы началась с голодного сиротства в Коунпуре, городе на берегу Ганга в центральной Индии. Затем его поместили в бесплатную школу Коунпура, где он сначала приобрел специальность повара, потом учителя. В конце концов он стал доверенным слугой махараджи Битура, Донду Панта, известного также под именем Нана Саиб.
— Этот Адам Торн — умный человек, — отозвался тридцатидвухлетний Нана Саиб, склонившись над бильярдным столом.
Они разговаривали в бильярдной дворца Нана Саиба в Битуре, городе, расположенном в нескольких милях от Коунпура.
— Он провел моих людей в Лондоне, объявив, что поплывет на «Звезде Востока». Ну, а теперь он сам приехал в Индию. Здесь одного ума ему окажется недостаточно, чтобы провести меня. Хочет ли он остановиться в Калькутте?
Нана Саиб ударил по шару. Это был стройный, элегантный человек с вкрадчивыми повадками. На его смуглом лице выделялись узенькие черные усики, подчеркивая небольшой чувственный рот. В дорогой национальной одежде, он вдобавок щеголял изысканными украшениями: три нитки огромных жемчужин мерцали на его шее, а на среднем пальце правой руки сверкало кольцо с огромным бриллиантом.