— Мой человек сообщил, что он поехал с неким капитаном Брентом в особняк сэра Карлтона Макнера, где и намерен оставаться, чтобы принять участие в обеде в честь генерал-губернатора, лорда Каннинга, который устраивает Макнер.
Нана Саиб прицелился в другой шар.
— Каннинг — льстец и подхалим. Все эти проклятые англичане — снобы, кичащиеся своими титулами. Еще год назад Адам Торн был ничтожеством, а теперь благодаря мне стал лордом Понтефрактом, одним из богатейших людей Англии, и, конечно, лорд Каннинг виляет перед ним хвостом.
— Простите, Ваше Высочество, — заметил Азимулла, — но мой человек сказал, что никто не знает о том, что он лорд Понтефракт. Англичанин известен только под именем Адама Торна.
Нана Саиб пожал плечами.
— Каннинг все равно льстец и подхалим. Готов прибить каждого проклятого белокожего бурао. И, может быть, мне удастся это сделать, — он подмигнул Азимулле. — Итак, друг мой, как обстоят наши дела с возвращением бриллианта?
Хотя Азимулла бегло говорил по-английски и отчасти пленил лондонское общество своей привлекательной внешностью и хорошим произношением, когда Нана Саиб направил его в прошлом году в Англию, с хозяином он разговаривал на хинди, так как сам махараджа английский язык знал плохо. Для обозначения англичан Нана Саиб использовал слово «бурао» — одно из самых оскорбительных слов на хинди. «Бур» означало «дырка».
— Очень хорошо, Ваше Высочество, — заявил Азимулла. — Мы доставим англичанина во дворец махараджи в Ранигани и отберем у него бриллиант. А потом убьем его.
Нана Саиб выпрямился.
— Хорошо, — согласился он. — Только не убивайте его быстрой смертью, как был убит его дед. Уготовьте ему медленную смерть.
Азимулла поклонился.
— Как пожелаете, Ваше Высочество.
Нана Саиб нахмурился. Держа кий обеими руками, он начал медленно гнуть его, пока тот не треснул и не сломался. Потом он швырнул обломки через всю комнату в стену, испугав слугу, который овевал его опахалом. (К большому пальцу слуги была привязана бечевка, проходившая через дыру в стене и другим концом прикрепленная к большому опахалу из дерева и ткани, свисавшему с потолка в бильярдной.)
— Англичане, — желчно продолжал Нана Саиб, — лишили трона моего отца. Они лишили его власти, а взамен дали нищенскую пенсию. А после его смерти мне не оставили даже его пенсию. Генерал-губернатор заявил мне, что я ничего не могу требовать от правительства Ее Величества. Ее Величество — бур! — взвизгнул он. — Я перебью англичан! Всех перебью! И начну с Адама Торна! Большой бриллиант станет моим!