– Не знаю.
Прекрасный ответ и, главное, для меня утешительный.
– Я тебе верю, Бетси, но тебе нужно будет обязательно переговорить с адвокатом. Это раз. И еще прими совет. Не беседуй ни с кем приватно, только в присутствии своего юриста. Никому не следует доверять.
– А тебе? – ехидно спросила я. – Тебе можно?
– Мне – да, – глядя мне прямо в глаза, так же как я всего несколько минут назад смотрела в его, серьезно ответил Мур.
Я громко и неверующе фыркнула и отвернулась к окну.
– Мне можно, потому что я должен докопаться до истины чего бы мне это ни стоило. Знаешь – почему?
Я равнодушно пожала плечами и поднялась с диванных подушек, давая ему понять, что аудиенция закончена.
– Для меня это не просто очередное дело об убийстве, Бетти. Отравленная дама была моей бабушкой.
Я без сил опять опустилась на диван. Мама дорогая, куда же я вляпалась?
* * *
Джон Мур, суровый беверли-хиллзский полицейский и внук отравленной бабушки, не обращая никакого внимания на мое шоковое состояние, вызванное его последней фразой, не спеша прошелся по холодной гостиной, равнодушно разглядывая картины на стенах.
– Это ваш портрет? – опять перейдя на вежливо-официальный тон, спросил он и небрежно кивнул на тот, который висел напротив дивана прямо над камином: молоденькая девушка на фоне пасмурного средневекового московского Кремля.
– Это портрет Марины Мнишек, – оторопело ответила я.
– А… – безразлично протянул Мур, и я мысленно закатила глаза.
Сейчас он спросит, не моя ли бабушка эта самая Мнишек и вежливо отметит, как мы похожи.
К чести для себя, Джон ничего не сказал. Дойдя до высоких стеклянных дверей залы, он притормозил, присел на корточки и начал возиться с Фридой. Я не могла прийти в себя от изумления – наше подозрительное и своевольное животное вело себя как любвеобильная коза. Только что не блеяло от ласк Мура-Шмура.
Я почувствовала укол ревности. Любовь с первого взгляда. Скажите пожалуйста!
Бездумно наблюдая за возней Фриды и Мура, попыталась привести в порядок разлетающиеся в разные стороны мысли.
Отравленная бабушка, с которой я никогда не была знакома, неподвижно лежащий на полу ресторана черный мужчина, упавшее на меня наследство в виде полумиллионного коня, подозрение в убийстве Елизаветы Ксаверьевны и желание ее родни оттяпать у меня дом, набитый антиквариатом…
Елизавета Ксаверьевна…
А что, если…
– Послушай, Джон, – обратилась я к сидящему на полу и целующемуся с Фридой полицейскому. – А что, если этот самый Моргулез убил твою бабушку и мою Елизавету Ксаверьевну?
– Мотив? – миролюбиво вопросил Мур, поглаживая лохматое пузо млеющего от восторга пса.