– Тогда уж давай закончим этот афоризм, – предложил мутант.
– Не озябательно, – невнятно пробубнил под маской лузянин.
– А что там? – обиженным тоном спросил Сашок. – Мне же интересно!
– «Даже если будет иначе», – процитировал Глеб.
– Ну так это же хорошо, – подумав, сказал юноша. – Что так, что эдак – все равно будет так, как и должно быть.
– А чего рохошего-то? – сверкнул на него стеклами Пистолетец. – Мы же не знаем, как должно быть…
– Почему не знаем? – сказал мутант. – Как раз знаем. Все должно быть хорошо. Иначе зачем мы тогда вообще все это затеяли?… Ну, я – понятно зачем. Сашок – в общем-то тоже. А вот тебе как раз и нужно думать, что ты пошел со мной не зря, а исключительно навстречу хорошему. По крайней мере, не хуже того, что было. Или жалеешь уже?
– Не жалею, – помотал прорезиненной головой старший лузянин. – Пошли дальше.
А вот дальше произошло ожидаемое. Деревенька, отмеченная на карте малюсенькой точкой, оказалась довольно большим селом – едва ли меньше Ильинского. Причем, как заметил Глеб, большинство домов в ней были новыми, сложенными из не успевших потемнеть от времени бревен. Вероятно, сюда стянулись жители ближайших деревень, чтобы быть вместе. Оттого, видимо, и Кузьминскую Выставку забросили. Хотя кто знает, какие тут причины сыграли главную роль.
Путников заметили сразу. На деревенскую улицу из крайней избы выскочил мужик, засвистел, что есть мочи, и сразу же к нему повалил народ. В основном, мужики. Все с вилами, топорами, кольями… Человек двадцать пять – тридцать.
– Спокойно, – сказал друзьям Глеб. – Идем как ни в чем не бывало. Ни в коем случае не показывайте, что вы боитесь. Нет, ты, Пистолетец, можешь показывать, так даже лучше. Не переигрывай только.
– П-перегираешь т-тут… – проблеял из-под маски лузянин.
Мутант демонстративно пихнул его в спину стволом автомата:
– Пошел! Чего встал, сволочь?
Дошли до встречающей толпы, остановились. Дальше все равно было бы не пройти. Глеб быстрым взглядом окинул суровых, насупленных мужиков. Этого было достаточно, чтобы убедиться: перед ними – плешивые, покрытые коростами и язвами, кто бельмастый, кто однорукий, кто скрюченный, кто горбатый, кто рогатый – несомненные мутанты, все до одного. «Дикие». Что, собственно, и ожидалось.
– Здравствуйте, мужики! – громко, но дружелюбно сказал Глеб.
– Здрасьте… – выдавил и Сашок.
– Кто таков? – произнес лишь один из них, тот самый, что созвал остальных.
Смотрел он только на Глеба, словно не замечая остальных. Зато все прочие из толпы жадно ощупывали любопытными взглядами каждого. Молча. Без сомнения признавая в задавшем вопрос главного.