— Ты все еще говоришь загадками, — запротестовал Рурк.
— Я же говорил тебе, что диктофон может делать все, кроме коктейлей. Мы установили его в квартире приятельницы Люси, живущей этажом выше. Прентисс просто включил его в условленное время — без нескольких минут восемь, а потом спустился сюда, чтобы убедиться, что все в порядке. Все, что вы слышали, включая кусок песни Бинга Кросби, мы записали сегодня днем в студии Прентисса. — Шейн сунул руку в карман, достал оттуда два сложенных листка бумаги и протянул их Джентри. — Они пришли чуть позже в другом письме от Ванды Уэзерби. Может, она не сочла нужным посылать все в одном конверте, а, может, эта мысль пришла ей в голову позже, когда она поняла, что и Флэннаган с Хендерсоном могут попытаться убить ее, так же, как и Гарли.
— Гарли я пока не выпущу, — проворчал Джентри. — Доктор сказал, что этот его головорез завтра утром уже сможет разговаривать.
— Это дело твое и ребят из ФБР, Уилл. Нападение на федерального служащего — вне моей юрисдикции. Но вернемся к нашему делу. Тим может рассказать тебе о мотивах Флэннагана. С Хендерсоном тебе придется разбираться самому. Но у меня есть сумасшедшая идейка, что вот этот снимок как-то с этим делом связан. — Шейн достал из кармана фотографию и протянул ее начальнику полиции.
Лицо Шейлы на снимке было почти полностью заретушировано — так, что теперь ее невозможно было узнать.
Глядя, как меняется выражение лица Джентри, Шейн заметил:
— Как видишь, в качестве сцены использована спальня Ванды Уэзерби.
Старательно избегая взгляда Шейлы Мартин, Шейн бросил беззаботным тоном:
— Люси там, наверное, уже все ногти изгрызла, гадая, что же здесь творится, так что, я побежал. — И скрылся за дверью.
Джентри угрюмо обвел взглядом оставшихся, прежде чем обрушить на них лавину неприятных вопросов.