После штурма конторы в поселении всё затихло. И только спустя пару минут от южных ворот донеслись раскаты взрывов, автоматные и пулемётные очереди, а затем на связь вышел Колыч, который доложил, что пал последний опорный пункт поляков. После этого к зданию конторы стали сводить выживших налётчиков и чудом уцелевших жителей посёлка. К девяти часам утра набралось сорок девять пленных, в большинстве контуженных взрывами гранат, и только пять человек мамоновских женщин. За ночь мы потеряли два человека убитыми и семь воинов получили ранения. По сравнению с отрядом ляхов потери у нас мизерные. Но всё же на душе было как-то муторно. Поляки лично мне не враги, а убитых воинов отряда я знал давно, и у одного из них имелась семья. Конечно, жена и двое детей погибшего бойца одни не останутся, а сам убитый прекрасно знал, на что идёт, и сознательно выбрал по жизни военную тропу. Однако была в его смерти и моя вина.
Впрочем, долго я себя не корил, помянул павших, присел на ступени конторы и стал смотреть на кучку поляков, которые с заведёнными за голову руками под присмотром автоматчиков сидели на потрескавшемся бетоне и ждали решения своей участи. Надо было подумать, что делать с пленными. И в этот момент ко мне подошёл Серый, который командовал атакой от северных ворот. Лейтенант кивнул на поляков и спросил:
– Как с ними поступишь?
– Пока не знаю, – ответил я. – Думаю.
– Мечник, – Серый на миг замялся и, недобро прищурив глаза, посмотрел на налётчиков, – меня к тебе бойцы прислали.
– Что-то случилось?
– У нас нет. Просто парни прошлись по жилым блокам, посмотрели на местных жителей и ополченцев, которых поляки перебили, и просят не брать эту шваль с нами в Испанию. Конечно, мы тоже не ангелы, всякое случалось, но эти, – Серый снова кинул на пленных злой взгляд, – в посёлке как мясники потрудились. С такими людьми у нас дружбы не будет.
– Видать, серьёзно ляхи здесь напакостили?
– Это точно. Калининградцы говорят, раньше они людей к себе уводили, а в этом году словно с цепи сорвались, никого не щадят.
– Я тебя понял, Серый. Воинам скажи, что ни одного пленного поляка из Калиниграда брать не станем.
– Понял.
– Вот и хорошо. Что с трофеями?
– Шикарно. – Лейтенант расплылся в довольной улыбке. – Лошадей почти четыреста голов взяли, автоматов больше двухсот, винтовок и карабинов полторы сотни, пистолетов с полсотни да пулемётов пятнадцать штук. Правда, почти всё оружие сильно битое, зато боеприпасов много.
– Надо будет узнать у поляков, откуда у них такое изобилие.
– Узнаем.
Прерывая нашу беседу, заработала рация. Доложился южный дозор: