— Я сам с нею справлюсь. Варвара! — грозно окликал он.
Варя покорно его ждала, но иной раз и от него убегала. Граф в несколько шагов догонял, накидывал на плечи шаль и медлил, не отпускал ее концов. Варюша засматривалась в его потемневшие глаза. И потом ночью мечтала о его поцелуе. Она влюбилась бесповоротно. Для неопытной девочки встреча с таким красавцем-серцеедом была просто роковой. В ней и кокетства еще не было, ей бы в догонялки побегать со сверстниками, а она влюбилась.
— Вот резвится, ну, дитя, не набегалось еще, и откуда столько сил берется, чтобы так носиться, ест как воробышек, — добродушно ворчал Семен Семенович.
Правда, граф не всегда понимал о ком Кукушкин говорит — то ли о Варе, то ли о щенке.
Щенок совсем уж вырос, теперь он был ростом со взрослого пса, только повадки оставались щенячьими — так и носился кругами, стоило его только взять с собой. Для начала он обегал вокруг всего сада, время от времени приближаясь к хозяину. Потом, то резвился среди гостей, то стрелой уносился прочь, напрямик, по газонам, приводя в тихий ужас садовника. Семен Семенович, с удовольствием наблюдая за его забавами, все больше привязывался к своему салюки.
А Евдокия подмечала, как Воронцов смотрит на Варю, — видно было, что он любуется ею, как ищет ее глазами, стоит ей только отойти. Ни разу не заметила она и доли неудовольствия в его лице — граф явно считал Варю лучше всех.
Вечером, зайдя перекрестить ее на ночь, Евдокия шептала Варе:
— Быть тебе графинюшкой.
Варя краснела, накрывалась одеялом с головой.
Чтобы не оттолкнуть чем-то графа, Семен Семенович стал даже меньше приглашать неприятных тому людей. Но все равно гостей было много. Лишь изредка случалось, что Сергей Иванович приезжал, а кроме него гостей не было, и в такие дни он и Варя с удовольствием читали вслух. Воронцов был поклонником Пушкина. Варя же только сейчас услышала «Евгения Онегина».
«Привлечь насмешливые взгляды!..
О страх! Нет, лучше и верней
В глуши лесов остаться ей»
Прочтя эти строки, Варя тут же припомнила, с каким страхом ехала она в поместье Кукушкина в образе его племянницы, словно на экзамен, как боялась она произнести лишнее слово, чтобы ненароком не проговориться. А Воронцову нравились другие строчки, написанные словно о нем:
«В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть».
Да, точно, последние года он так и жил, со смертью Полины пропал огонь в его душе:
«Мечтам и годам нет возврата;
Не обновлю души моей…»
И тут он соглашался с Пушкиным, немного бравируя перед самим собой. Но, главное, и Варе, и ему нравились не столько стихи, сколько то, что они вместе их читали.