— Дочь у вас красавица, ну а жена-то какова: и не скажешь, что мать, — стоят рядом, как сестры.
Немцов был поражен поведением графа. К таким намекам нормальные люди относятся очень серьезно. Он знал, что граф увлекся племянницей Кукушкина, к тому времени Воронцов почти перестал посещать приемы, вечера, а свободное время большей частью проводил у своего соседа. Но, на взгляд Льва Абрамовича, не существовало такого Кукушкина, родственница которого могла бы помешать браку с дочерью Н.А. Он весь оставшейся вечер у его превосходительства не переставал в душе удивляться непрактичности Воронцова и чуть-чуть завидовать графу. В конце концов он не выдержал и спросил:
— Неужто племянница Кукушкина лучше, чем дочь его превосходительства? Ну так тогда я займусь этой дочуркой. Вдруг мне повезет, если ты не против, — спрашивал с улыбкой, а смотрел серьезно.
— Желаю удачи.
— Ты не шутишь? Партия уж очень завидная. Да и девушка хороша собой. Смотри, чтобы без обид.
— Я выбор сделал.
Ладно бы граф пошутил, но тогда он не позволил бы ухаживать за богатой наследницей. Немцов что-то слышал о первой женитьбе графа не очень приятное, но точно не помнил, в чем там было дело. Видно, граф не может устоять перед женщинами, решил он.
И вот теперь он увидел эту Варю. Она услышала голоса и с нетерпением ожидала графа, стоя посреди гостиной. Лев Абрамович вошел в комнату первым. Он был очень наблюдательным человеком и потому отметил тень разочарования, пробежавшую по лицу Вари, когда она увидела вместо графа незнакомца. Отметил он и то, как оно озарилось радостью, когда наконец появился Сергей Иванович, как просияли ее глаза. Она с трудом оторвала свой взгляд от него и перевела на незнакомого человека, когда ей представили Немцова. Ей явно никто, кроме Воронцова, сейчас был не нужен, но она приветливо и мило заговорила с гостем.
Как вчера Немцов был уверен, что жениться необходимо по расчету, так сейчас он, быстро поменяв свое мнение, уверился, что жить надо с такой вот Варенькой. И он во второй раз позавидовал графу. Вчера еще дивился его непрактичности, а сегодня думал: «Да неужели я сам не заработаю, сколько мне надо!» А что за чудо, эта Варя, ясная, — да, это слово больше всего подходило ей. Вот с такой бы прожить всю жизнь, приходить домой со службы и видеть эту радость на лице, искренность… Теперь он понимал Воронцова.
Наступило лето. Часто шли дожди, а потом, после дождя, припекало солнце, оттого дни стояли теплые, паркие. В полдень над землею марево поднималось.
Семен Семенович был доволен: все шло по плану. Наблюдая исподтишка за графом, он все больше уверялся в успехе своей затеи, и оттого, представляя радостное изумление Воронцова, когда тот получит необычный подарок, хихикал в одиночестве, потирал руки, сам восхищался своей изобретательностью. «Ну ты и ловкач, ну ты и шельмец, Семен Семенович!» — говорил он себе. Ему стоило больших трудов сдержаться и не рассказать ни единому человеку о своей затее, но доверять в таком деле нельзя никому: народ вокруг ненадежный, тут же начнут болтать, обязательно кто-нибудь проговориться, испортит всю шутку. Тут ведь все дело в неожиданности. Если граф заранее узнает, что Варька крестьянка, так и никакого сюрприза не выйдет, и уж точно не влюбится, сразу вся ее привлекательность исчезнет «Ничего, потерпи еще» — уговаривал себя шутник. Ну уж потом он вволю насмешит своих друзей, тогда все будут дивиться его находчивости и уму. Будут друг дружке рассказывать: «Вот так штуку отмочил Семен Семенович! Вот удружил!»