Я обернулась. К нам по дорожке направлялся отец в вельветовых штанах оттенка горчицы. Еще издалека он воодушевленно замахал мне:
— Эге-е-ей!
Мама не сводила с меня глаз.
Я отошла от куста, она схватила меня за руку:
— Тесса!
Мельком взглянув на маму, я пожала ей руку и отстранилась.
— Все отлично. Если что, я тебе обязательно расскажу, обещаю.
Конечно, я соврала. Маму подстерегает дремлющий в организме рассеянный склероз — точно притаившийся террорист, способный нанести новый удар в любую минуту. Папе уже за восемьдесят. Им и без меня хватает забот.
Я двинулась навстречу папе:
— Ты как раз вовремя! Настолько, что лучше не бывает.
Он улыбнулся, а я заметила, что зубы у него совсем стариковские, и отвела глаза. Папа взял меня под руку, мы вернулись к маме, где первым делом заглянули в коробку из-под мороженого. Выбрав пару ягодок, папа зашвырнул их в кусты, объяснив:
— Собирать вялую ежевику не стоит — настоящего джема из нее не сваришь.
Я перевела взгляд с отца на ягоды и, наконец, на маму.
— Точно, — закивала она, глядя на меня в упор. — Вот уж что верно, то верно.
Днем мы варили джем и, к счастью, больше про мою жизнь не заговаривали. На ужин были приглашены друзья родителей, которым с гордостью продемонстрировали меня. Мы съездили в ближайший городок, где я уговорила маму накупить вещей, которые ни с чем не сочетались. Потом мы с папой затеяли грандиозную партию в шахматы. Было здорово, потому что выиграла я. Такое случалось редко — папа ни в чем не уступал мне, даже когда в моем детстве мы играли в догонялки. Как-то раз я подслушала, как мама уговаривала его поддаться мне, ведь мне всего шесть лет, но отец стоял на своем. И твердил, что в жизни надо уметь преодолевать препятствия. Помню, мне страшно хотелось победить его. Теперь победа осталась за мной, но радости не принесла.
В семье Клаудии все было по-другому. Родителей умилял и радовал каждый пук единственного ребенка. Да, Клаудиа немногого добилась в жизни, но ее всегда поддерживала непоколебимая вера в себя. Глядя, как папа бродит по саду, я думала, что он, вероятно, был прав, потому что, несмотря на все сомнения и колебания, в глубине души я тоже твердо верила в себя. Просто иногда забывала об этом.
На второй неделе затянувшегося визита на меня наконец-то подействовало волшебство родительского дома. Мне заметно полегчало. Привычный родителям распорядок напоминал мне, что к жизни следует относиться легко и вместе с тем со всей серьезностью. Гармония требовала усилий. Я уже почти совсем забыла, почему сбежала из дома.