— Наверняка помогло, — саркастически отозвалась я.
— В конечном итоге — да. Ты же помнишь, кто там бранится и тешится…
— Помню, помню.
Бен захлопнул дверцу и обошел вокруг машины. Усевшись рядом, он посмотрел на меня по-новому — долгим и внимательным взглядом.
— А ты и вправду выглядишь просто супер, — наконец сказал он. — В миллион раз лучше, чем перед отъездом. Приходится признать, что решение было верным. Ты прямо сияешь.
— Посиди на одном урюке — тоже засияешь.
— Ручаюсь, твое бунгало ходило ходуном.
— И тряслось.
— Я открою окно. — Бен пристегнулся и повернул ключ зажигания. — Что, беспокойная выдалась неделька после приезда?
Я многозначительно улыбнулась.
— Как, уже? Не может быть! Не верю!
Я кивнула. От Бена я ничего не скрываю.
— Вообще-то поверить легко — достаточно взглянуть на тебя. Удачный попался?
— Не допытывайся. Я люблю твою жену.
— Так и я ее обожаю. И не собираюсь выяснять, кто больше ее любит, а тем более драться за первое место, но, знаешь, иногда так не хватает новизны, трепета. Нет, я, конечно, ни о чем таком и не думаю — просто вспоминаю.
— Главное, в депрессию не впади.
— Мне что, и потосковать нельзя? — возмутился он.
— Нашел кого спросить. Я не знаю ваших правил.
— А вы небось даже раздеться толком не успели.
Я не выдержала и улыбнулась.
— Точно. Только с меня пришлось стащить трусы.
— Ну, это как водится, — согласился он.
— А с него — штаны, правда, только по колено.
Мы расхохотались и влились в поток транспорта. Паркуясь у бара, мы по-прежнему смеялись. Если бы не этот треп, нашей дружбе давно пришел бы конец. Вообще-то мы можем болтать о чем угодно. Только не о нас двоих.
* * *
Мы выбрали бар неподалеку от места, на которое распространяется разрешение Бена на парковку. Он собирался там и оставить машину, а утром забрать ее. Вот почему до алкоголизма мне остался всего шаг: когда кому-нибудь из друзей не терпится ненадолго сбежать от супружеского блаженства, они звонят мне, как неисправимой одиночке. Мне не у кого выпрашивать разрешения встретиться с друзьями, не требуется заранее договариваться с приходящей няней и сверяться с ежедневником ни к чему. Когда доходят до ручки мои одинокие друзья и подруги, они все равно идут ко мне, зная, что я крепко застряла в своем одиночестве и меня всегда можно уговорить растрясти кошелек в каком-нибудь баре. Даже когда мой восьмидесятичетырехлетний отец выбирается в столицу, а это случается неприлично часто для его возраста, он заезжает опять-таки за мной. Конечно, я могла бы отказываться от предложений выпить. Но с какой стати? И потом, есть люди, общаться с которыми никогда не надоедает. Бен как раз из таких.