— За деньги, — откровенно подсказал я.
Женщина снисходительно усмехнулась, отрицательно покачала головой, но паспорта у меня все же взяла.
— Зайдите, — сказала она, открывая ключом дверь кабинета.
Подойдя к столу, она села, надела очки и стала листать паспорта.
— Куда торопимся? — не поднимая глаз и не дожидаясь ответа, спрашивала она. — Кого хотим обмануть? Сейчас срочно зарегистрировать, а завтра срочно развести. Так? В итоге пострадает государство. Простые налогоплательщики. — И без всякого перехода: — Две тысячи долларов!
Я даже не сразу сообразил, к чему относится эта сумма. Женщина повернулась к сейфу, открыла тяжелую скрипучую дверь, вынула оттуда чистый бланк свидетельства о браке и коробочку с печатями.
— Чью фамилию брать будем?
— Чемоданова.
Женщина поджала губы и покачала головой.
— Я бы удавилась от такой фамилии, — призналась она.
И тут я вспомнил, что у меня осталось долларов триста, не больше.
— Одну минутку! — сказал я. — Сейчас принесу.
Я кинулся бегом к машине.
— Раскошеливайся! — сказал я Чемоданову. — Она требует две тысячи. А у меня всего триста.
Чемоданов, продолжая одной рукой обнимать Настю, показал мне кукиш:
— Не наглей, Серёнька! Мы же договорились — все за твой счет!
— У меня сейчас нет таких денег! — крикнул я. — Дай мне взаймы, я завтра верну!
— Нет, — наотрез отказался Чемоданов. — Вот завтра и распишемся. Я на твои уловки не пойду.
Я сплюнул и бегом вернулся в загс. По моим глазам женщина поняла, что торжественный акт отменяется. Она брезгливо швырнула паспорта на край стола и проворчала:
— Только голову морочат…
Не скрывая своего раздражения, я сел в машину. Пока мы ехали, на заднем сиденье творилось что-то невообразимое. Чемоданов и Настя хихикали, дрались, обнимались, изредка затихая. Я не мог позволить себе обернуться и посмотреть на них, потому как никакой силой воли не смог бы убрать с лица униженного выражения поверженного соперника. Это была страшная пытка, и у меня даже затылок онемел от напряжения. Чем дольше мы ехали, тем я все более отчетливо понимал, что допустил роковую ошибку, выбрав на роль жены Настю. «Может, это к лучшему, что их не расписали, — думал я. — Успею найти ей замену. Все равно в свидетельстве будет значиться «Чемоданова». А несоответствие имени можно будет как-нибудь уладить».
Когда мы уже почти подъехали к моему дому, Чемоданов хлопнул водителя по плечу:
— Шеф! Тормозни у винно-водочного! Надо шампанского прихватить!
Я мысленно поклялся, что умру, но не побегу за шампанским. Чемоданов уговаривал меня недолго, вздохнул и открыл дверь.