Мои губы стянуло от дурных предчувствий так, что во рту появился вкус черемухи. Хотелось убежать, еще больше — закричать, после заплакать, но я стоял и не шевелился. Старик вдруг вытянул руку и стал водить ею перед собой, как если бы находился в полной темноте. Вернуться из леса, где убили твоего друга, и встретиться с этим стариком — желал ли я лучшего для себя в этот день?
Старика я узнал. Он вошел в город вместе с табором. Но это почему-то не придавало мне сил, напротив, отнимало их.
— Кто здесь? — наконец-то произнес он почти шепотом, свистящим, как будто вырывавшимся из школьного горна.
— Я, — сказал я, набравшись мужества.
Старик тут же опустил голову.
— Скажи, мальчик, где я?
— В лесопилке.
— Я заблудился.
Как можно здесь заблудиться? Всего в нескольких сотнях метров — федеральная трасса. Рядом с нею табор. Если забраться на кучу опилок, то его запросто можно разглядеть. Если бы стена стояла, то видно бы не было. Но ее разобрали, поэтому табор заметен.
— Ты можешь отвести меня к дороге?
Я чувствовал себя не очень приятно, слушая старика. Я понимаю, когда отводят детей в детский сад. Но зачем провожать такого здорового старика? Я решил, что здесь кроется что-то неладное, и сделал шаг в сторону, чтобы обойти старика и сбежать.
Но он тут же оторвал палку от земли, коснулся ею моей ноги и сказал:
— Не бойся, мальчик, я слепой. Я ничего не вижу. — Старик вышел из темноты на свет и будто бы посмотрел на меня.
Его просьба не бояться произвела обратное действие. Увидев ужасные, большие, лишенные цвета глаза, я снова почувствовал слабость в ногах.
— У тебя есть спички?
Спички… спички…
— Мальчик?
О чем он меня спрашивает?..
Спички… Спички! Да, они у меня есть. Заходя вечером домой, я прячу их в подвале, а утром, выходя из дома, забираю. Иначе как прикажете разводить костер, чтобы жарить яйца, украденные из курятника, который стоит у дома баптистов Мироновых, или расплавлять свинцовые решетки автомобильных аккумуляторов?
Я сунул руку в карман, вынул коробок и протянул в сторону старика. Он долго водил рукой перед собой, чтобы на него наткнуться. В конце концов мне это надоело, и я тряхнул коробком. Спички глухо прошуршали, и он тут же их нашел.
— Если это лесопилка, значит, здесь есть лес? Здесь нельзя чиркать спичкой.
Я удивился. Как лес может быть в лесопилке? Лес — он растет в лесу.
— Здесь нет леса.
— Но все равно давай выйдем, — предложил старик и цепко схватил меня за руку.
«Как ловко вцепился», — подумал я, с головы до пяток наполняясь холодком.
Мы вышли на солнце, и он тут же принялся обстукивать землю вокруг себя.