— Вы меня отпустите? — неожиданно для себя спросил я.
Старик снова вынул изо рта трубку и посмотрел почти туда, где находилась моя голова.
— Почему ты так говоришь?
— Я боюсь, — признался я.
— Меня?
— Да.
Он подумал и протянул мне спички.
— Иди.
Я взял спички, медленно обогнул старика, потом прибавил шагу и вскоре вышел за ограду лесопилки. Вбежав на пригорок, я остановился и оглянулся. Слепой цыган сидел на насосе.
Он просил проводить его до табора. Но Олежку, наверное, тоже кто-то о чем-то просил. Усевшись и гоняя во рту былинку, я решил ждать. Сверху двор лесопилки был как на ладони. Когда солнце уже порядком нагрело мне голову, я спустился туда.
— Зачем вернулся? — спросил цыган, не оборачиваясь.
— Я обещал проводить вас до дома.
Старик поднялся и по очереди потряс затекшими ногами.
— Цыган ребенка не ударит. А ты говоришь — убил.
— Не говорил, — неуверенно произнес я, думая, кто больше соврал сейчас, он или я. — Я даже… так не думал.
— Все так думают. Значит, и ты.
— Я так не думаю, — ответил я, теперь уже будучи уверенным в том, что главный лжец здесь все-таки не он.
Я так думал. Конечно же! Потому что все так думали. Наверное, и отец, и даже мама. Просто они не говорили об этом слух. А другие люди не молчали. Эти разговоры заставляли меня считать, что именно цыгане убили и Олежку, и Толика.
«А кто еще?» — спросил я себя и тут же вспомнил, что все разговоры горожан в магазинах заканчивались именно этим вопросом.
Мы странно выглядели на дороге, ведущей к табору. Длиннющий, выше моего отца, старик и маленький, словно из матрешки вынутый мальчик. Он держался за мою руку, а я шел чуть впереди. Когда до табора оставалось совсем чуть-чуть, я отпустил его ладонь. Не хотелось мне приближаться к табору. То же чувство я испытывал, когда видел стадо коров.
— Дорога ровная. Тридцать… нет, двадцать шагов, и вы дойдете. — Я втянул носом воздух, в котором витал запах жареного мяса, и тут же понял, что голоден.
— Как зовут мальчика? — спросил старик.
— Артур.
— Артур хочет есть?
— Нет.
— Тогда пусть Артур приходит скоро и принесет черемуховый сук. Дед Пеша сделает ему лук.
— Пеша? — уточнил я.
— Да, деда зовут Пеша. — Он покачал головой и взялся за палку обеими руками. — «Пеша» по-цыгански значит «маленький».
— Маленький?..
— Но сук должен быть черемуховый, — предупредил старик. — Хороший лук можно сделать только из черемухи.
Дотянувшись, он потрепал мои волосы, развернулся и захромал по дороге. Насчет колена старик не врал.