Я вернулся к ящику и несколько раз стукнул по нему.
— Спасибо, мальчик, — послышался внутри глухой голос. — Живи сто лет на радость отцу Игорю Петровичу.
— Вечером сюда за картошкой придут, — сообщил я.
— Я понял, дорогой, понял. Уходи и ты, а то недоброе заподозрят.
Я шел по улице к дому, и меня переполняло странное чувство. Оно жило во мне в тот день, когда я совершил настоящий подвиг, прогнал злых кобелей от дома Дины, моей одноклассницы. Позже в тот день мы с отцом шли по улице, держали руки в карманах и говорили о чем-то неважном. Не помню уже…
Сплюнув через губу, я сунул руки в карманы, чтобы придать своим ощущениям еще более достоверный вид. Ладонь сразу наткнулась на что-то необычное. Я вспомнил о подарке цыгана, потянул и почувствовал его тяжесть и бесконечность. Я вытягивал подарок из шорт, и не было ему конца и края. Длинная цепочка. Вот, наконец, освободившись, из прорехи кармана вывалился крест.
Крест на цепочке. Зачем он мне?
Оказавшись дома, я некоторое время раздумывал, как поступить.
Потом я подошел к отцу, который варил, судя по запаху, гречневую кашу, и сказал:
— Смотри-ка, что я на улице нашел!
Я вытянул из кармана подарок цыгана. Отец окинул меня тревожным взглядом и принял «находку» в руку.
— Где нашел?
— На улице.
— Я уже слышал это. Но улица в твоем понимании — это все, что лежит за порогом этой квартиры. — Он присел передо мной. — Где именно ты нашел?
— У магазина, — соврал я, чувствуя, что пускаюсь во все тяжкие.
Отец перевернул крест и стал что-то высматривать на нем. Потом он с той же внимательностью исследовал застежку, близко поднеся ее к глазам.
— Девятьсот девяносто девятая проба. Такое золото носят только цыгане.
Я поднял голову и наткнулся на его взгляд.
— Но я еще ни разу не слышал, чтобы цыгане теряли золото, — уверенно произнес он. — Особенно с шеи при исправной застежке. Они его обычно находят.
Я пожал плечами. Понятно, что очень странно выглядят восьмилетние мальчики, вынимающие золотые украшения из своих карманов. Но уверенность в том, что двадцатью минутами раньше я сделал хорошее дело, не покидала меня. Такие вот мои ощущения не всегда совпадали с отцовскими. Впервые в жизни я оказался по ту сторону от него, склонившись ко лжи.
Он поднялся и убрал кастрюлю с плиты.
— Пошли.
— Куда? — испугался я.
— К цыганам.
— Зачем?!
Он уже подталкивал меня к двери.
— Вернем золото владельцу.
— Но владелец… — начал я и осекся. — Все говорят, что цыгане обманывают! Любой скажет, что крест его!
Он вывел меня на площадку и запер дверь.
— Обманывают не только цыгане.