Грин фыркнул.
— К чему ты клонишь? — спросил Зак.
— Вот, возьми их в руки.
Я протянул ему деревянные фигурки. Рикман принял их.
— Ну что?
— Боже, это прекрасно! Я люблю весь мир! Отпустите меня домой, я так соскучился по жене и сыну…
— Бивень, тотемы не выбирают кого-то конкретно, понимаешь? Они пробуждают в человеке особо сильные его стороны. Джерри, теперь ты.
Качок взял фигурки из рук Зака.
— Ты прав, Энди. Я готов разнести весь город! Я чувствую свои мышцы! И я съел бы целого телёнка.
— И это твои сильные стороны? — усмехнулась Марсела.
— Попробуй сама, — предложил я.
Кондэ нехотя взяла тотемы в руки.
— Ну что?
— Боже, Терри! Мы должны его спасти! Ты прав, Энди, он не виноват.
— Совсем недавно ты считала иначе, помнишь?
— Я ошибалась.
— Итак, осталось двое, кто не касался тотемов: Мэттью и Эва. Это и станет нашим козырем.
— Каким образом? — недоверчиво спросил Стрелсон.
— Насколько я понял, «реакция» идёт только при первом прикосновении к ним. Мы разыграем спектакль перед Бэдролом, а после сможем с вашей помощью найти клад.
— Мне помнится, Фернандес, ещё несколько дней назад ты утверждал, что это всё полный бред, рассчитанный на идиотов, — вступил Хук.
— Да, я так говорил. Но за эти дни многое произошло.
— Ага! — Бивень решил, что подловил меня.
— А что такого? Я тоже человек, я тоже склонен к азарту и риску в какой-то степени. Что вы все уставились?
Возникла пауза. Я взял тотемы из рук Кондэ:
— Так, Бивень, нам с тобой пора. Марсела, когда мы уедем, отправляйся в участок, найди Билла Рида и передай ему это, — я достал из кармана свёрнутый лист бумаги, — потом свяжись со своими бывшими коллегами и постарайся организовать то, о чём мы говорили. Друзья, похоже, мы увидимся только на острове.
— Надеюсь, твой план сработает, — поддержала меня Эва.
— Хотелось бы…
Все пожелали нам с Бивнем удачи, после чего мы сели в «фольксваген» и отправились за город, к кривому дереву у шоссе.
— Что за ерунду ты там нёс, Фернандес?
— Почему ерунду? Моя версия вполне логична: в каждом человеке есть любовь. Ты полюбил отца, когда он впервые приехал к тебе, Зак любит семью, Джерри — жрать и драться, Марсела любит Терри.
— А ты? Кого или что любишь ты, Энди?
— Я очень любил родителей. Привязался к Эве. Обожаю племянников.
— Но в легенде говорится о чистой любви, — затянул Бивень.
— А любовь может быть другой?
— Я начинаю сомневаться в правдивости легенды, Фернандес.
— А я всё больше понимаю её суть, Хук. И у меня возникла ещё одна мысль. Предлагаю обсудить детали…
Вскоре мы подъехали к условленному месту, где нас ожидал бронированный джип. Нам завязали глаза и повезли в направлении, уже знакомом мне по некоторым приметам.