— Так вот, господин Петерс, — продолжал полицейский, — Я знаю, что Вы обращались к Александру как к частному детективу, он мне это говорил.
— И что тут такого? — удивился Иварс.
— А то, что вчера под трамвай попал именно он, — голос молодого полицейского срывался, — Нам всем очень больно потерять коллегу и такого специалиста, но такова жизнь.
У Иварса потемнело в глазах, он медленно сел на стул. Он ожидал услышать что угодно, но только не это. Единственная его надежда узнать хоть что-нибудь о смерти дочери рухнула. Хотя в тот момент он подумал об Александре.
— Как? Как это произошло?
— Сложно сказать что-то определённое, — полицейский закашлялся, — Свидетели говорят, что он будто бы специально прыгнул под трамвай, хотя, думаю, что это будет квалифицировано как несчастный случай.
Полицейский продолжал кашлять.
— Простите, — с трудом произнёс он, — Последствия отпуска в Болгарии. Вернулся и никак прийти в себя не могу, а тут ещё такое.
— Теперь понятно, почему Александр не пришёл вчера на встречу, — сказал Иварс, — Я прождал его почти полтора часа, звонил, но всё безрезультатно.
— А во сколько вы должны были с ним встретиться?
— В час дня в пивном баре на Лачплеша, — Иварс невольно начал перебирать в голове возможные версии случившегося.
— Понятно, — полицейский, наконец, смог откашляться, — А Александр погиб в двенадцать сорок. Стало быть, всё это случилось в тот момент, когда он добирался до Вас.
— Всё верно, — Иварс был подавлен, — И что нам теперь делать? Александр был нашей единственной надеждой на то, что убийство дочери будет раскрыто и убийца понесёт заслуженное наказание, а теперь…
— Ошибаетесь, господин Петерс, — оборвал его полицейский, — Следствие продолжается, и веду его я. Так что не делайте поспешных выводов.
Иварс говорил, закрыв глаза и обхватив голову руками:
— Так найдите убийцу! А родным Александра передайте наши с женой глубокие соболезнования.
— Передам, обязательно передам. Всего хорошего, господин Петерс, — полицейский положил трубку раньше, чем Иварс успел попрощаться.
История становилась всё запутаннее. Конечно, Иварс ни на секунду не допускал, что Александр может покончить жизнь самоубийством и броситься под трамвай. Таким здравомыслящим людям не свойственны суицидальные наклонности. Да и если бы это произошло не по дороге на встречу с Иварсом, то в случайность ещё можно было бы поверить. Но столько случайностей за столь короткий промежуток времени происходить не может.
У Иварса кружилась голова. Ему приходили на ум слова, которые Анн обычно говорила ему по телефону, когда они по обыкновению созванивались вечером: