«Не перейти ли мне к плану «Б?» — подумал Шумилов — иначе шансов больше не будет».
— Вот вы говорите, не брали кассету у Полупанова — сказал внезапно он, нарушив гладкую речь депутата — а у нас есть определенные доказательства того, что директор ЧОПа был связан с вами. Мы обнаружили кассету, которую покойник забыл отдать вам.
Поднявшись с кресла, Шумилов подошел к вешалке, на которой висела его куртка, и достал из внутреннего кармана футляр с кассетой. Краем глаза он заметил, что Гнедых внимательно наблюдает за ним. Однако, как только Шумилов вернулся к столу, лицо депутата приняло безразличный вид.
— Мне всё равно, что у вас там есть — это гэбэшная провокация. Я так думаю! — сказал он — вы могли сфабриковать все, что угодно. Сейчас это не проблема. Не удивлюсь, если у вас найдется кассета, где человек похожий на меня проводит время в сауне с голыми девочками. Как Скуратов.
— Мы ничего не фабриковали. Зачем нам это? — сыграл искреннее удивление Шумилов — впрочем, если вы думаете, что это блеф, я вам советую посмотреть пленку наедине. А потом позвонить мне.
— Я ничего не буду смотреть — у меня нет времени.
— Это дело ваше! — подчеркнуто вежливо сказал Шумилов — но думаю, Шамилю это было бы интересно.
— Какому Шамилю?
— Шамилю Ахмадову. Вы же его знаете.
— С чего вы взяли? Впрочем, я знаю в городе и области многих — Гнедых поднялся и подошел к массивной тумбе, на которой стоял аккуратный небольшой ящик, как выяснилось с сигарами. Он обрезал конец сигары, закурил, пыхнул сизым дымом.
— Ахмадов один из крупных бизнесменов Нижнего Новгорода, я его, конечно, знаю. Но не близко — у нас нет общих интересов, сфер пересечения. Так что ваши домыслы ошибочны!
— Как знать, как знать! — произнес Шумилов, делая загадочный вид.
Он поднялся, пошел к вешалке, где висела его куртка и по дороге, бросил кассету в мусорную корзину, стоявшую возле двери.
Это была чистая психология. Николай Поликарпович рассчитывал, что Гнедых не выдержит — после его ухода возьмет кассету. Просто так, из любопытства. В этом заключался запасной вариант внедрения радиозакладки.
Когда Царькова внезапно вызвали к начальству и Шумилов остался в его кабинете один, он сначала позвонил жене, поздравил с днем рождения. Разговор был недолгим — Лариса была занята по работе. Они быстро обсудили, где и как будут праздновать день рожденья, после возвращения Шумилова, кого пригласят. Особых разногласий не было. За время совместной жизни они привыкли понимать друг друга, угадывать желания.
Жену Николай Поликарпович любил и обычно её день рождения отмечался с размахом, на деньгах не экономили. Отличие заключалось в том, что перебравшись в Москву, они, как заправские столичные жители, начали проводить такие мероприятия не у себя дома, а ходить в небольшие уютные ресторанчики и заказывать столики для себя и гостей. Ларисе это очень нравилось. Она не была загружена готовкой, а потом уборкой и мытьем посуды. Если бы у них были взрослые дети, они, конечно бы помогли и с готовкой, и с уборкой, но детей у Шумиловых не было.