— Мои лошади — одно, а наши с тобой дела — совсем иное. Не надо смешивать, — сухо ответил Вескотт.
Черт бы побрал этого англичанина! Вескотт так его боялся, что вечно обливался потом в его присутствии. «Хорошо бы проучить его! — мелькнуло в голове. — Переметнуться и выдать английского агента Шелби! С другой стороны, совершенно необходимо получить это британское золото».
— Знаешь, — сказал Вескотт, — я, пожалуй, рискну. Поставлю небольшую сумму на победителя.
Прищурившись, Парди перегнулся через седло:
— Сколько именно?
В толпе зрителей, сгрудившихся на холмах возле ипподрома, был представлен весь пестрый контингент населения города. Неуемно веселились и неустанно прикладывались к бутылкам широкоплечие кривоногие бродяги франко-канадцы в потертых кожаных одеяниях. Над ними возвышался светловолосый светлокожий уроженец Северной Европы. Небрежно придерживая на сгибе руки длинный мушкет, он жевал табак и время от времени смачно сплевывал на землю темную жижу. Рядом пялились по сторонам, потея в черных строгих костюмах, двое адвокатов-янки, похожие на ворон. Краснощекие немецкие торговцы и виноградари-итальянцы с блестящими темными глазами азартно били по рукам, заключая пари. Смуглые испанцы и нарядные креольские семейства старались держаться подальше от бродивших вокруг полуголых осагов, кикапу, сиу и представителей иных индейских племен. Несколько поодаль расположилась кучка рабов, почтительно наблюдая, как хозяева делают ставки. Дамы обмахивались веерами, разгоняя уже прогревшийся воздух, и оживленно обсуждали события предшествовавшего вечера, среди которых главным был бал в особняке Шуто.
Над толпой стоял гул голосов, в котором причудливо сливалась французская, испанская и английская речь, сдобренная индейскими диалектами и разнообразными акцентами. В день скачек цвет общества Сент-Луиса смешивался с последними подонками, населявшими прибрежную часть города, и одичавшими обитателями окрестной глуши. Сэмюэль Шелби наблюдал за этой картиной из седла, похлопывая по крупу чалого жеребца.
Рядом с ним восседала на красивой белой кобыле Лиза Куинн. Она не сводила глаз со своего мужа, вспоминая, как увидела его впервые шесть лет назад — он тогда принимал участие в скачках именно здесь. Как замечательно сложилась их жизнь и как трагически несчастлив ее брат! Лиза чисто интуитивно почувствовала острую неприязнь к Летиции с первого же момента знакомства, но ничего не сказала Сэмюэлю, так как виргинская красавица уже стала его женой. В последние четыре года, изредка получая письма от брата, Лиза читала меж строк и говорила себе, что первое впечатление, как правило, не обманывает. А теперь, когда брат и сестра снова воссоединились, она могла лично убедиться, насколько разочарован Сэмюэль в семейной жизни. Чтобы понять это, не нужно было обладать ее опытом специального агента президента, но Лизу шокировало и опечалило известие о намерении брата получить развод. Как же он настрадался, раз был вынужден принять такое решение.