Мэл, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?
Ничего себе.
Мэл, я вел себя как последний дурак. Ты хочешь стать моей женой?
Тоже ничего, но слишком мелодраматично.
Детка, я сплю и вижу тебя в подвенечном платье, себя в костюме, а священника в чем ему заблагорассудится.
Что я, Джон Траволта, что ли?
Закрыв глаза, я попытался успокоиться и сосредоточиться. Когда я их открыл, передо мной стояла Мэл. Она плакала.
— Что случилось? — забыв обо всем на свете, воскликнул я. — С тобой все в порядке?
Вытерев слезы и размазавшуюся тушь, она сказала:
— Тебе лучше сперва войти.
Шагая по коридору, я гадал, что же такое могло случиться. Может быть, она поругалась с Робом? Нет, вряд ли дело только в этом. Тут до меня внезапно дошло, что что-то могло случиться с ее родителями. Пару лет назад у ее матери был инфаркт, и с тех пор она постоянно чувствовала себя неважно.
— Послушай, что случилось? Что-то с родителями?
— Нет, слава богу, с ними все в порядке.
Поставив бутылку вина на стол в гостиной, я огляделся в поисках Роба. Его не было.
— А где Роб?
— Был Роб… — как-то странно ответила Мэл и села на диван. — И нет его.
Усаживаясь рядом, я хотел лишь одного — обнять ее покрепче и прижать к себе.
— Вы что, поссорились?
— Можно и так сказать.
— Мне очень жаль. — В каком-то смысле мне действительно грустно было это слышать.
— Послушай, Даффи, тебе незачем сейчас врать, — слабо улыбнувшись, сказала Мэл. — Во всяком случае, мне от этого не легче. С самого начала было понятно, что у нас с ним ничего не получится. Знаешь, иногда мне кажется, что я стала общаться с ним лишь потому, что он был полной твоей противоположностью. — Она на секунду замолчала. — В любом случае, я плачу не из-за него.
— Тогда я не понимаю, — пододвигаясь поближе, сказал я. — Что же тебя так расстроило?
— Я беременна.
Совершенно ошарашенный, я попытался вникнуть в смысл ее слов, но сделать этого не смог. Кажется, я вообще перестал соображать на какое-то время. Я просто сидел, ничего не говоря и ни о чем не думая. Да я и не мог ни о чем думать или говорить. Я даже чувствовать ничего не мог. Разве что стук собственного сердца.
— Прежде чем ты задашь этот вопрос, — услышал я голос Мэл, — я сама отвечу — это не ребенок Роба. Можешь считать меня старомодной, но я не могу спать с мужчиной, которого не люблю. А я его не любила.
— Когда ты узнала?
Мэл взглянула на часы.
— Три часа и двадцать семь минут назад. Да нет, ты не подумай, я не сижу и не считаю часы. Просто я уже на неделю опаздывала, что, впрочем, и раньше случалось, но в этот раз я точно знала. Я купила три теста. Три разных теста. Ты же знаешь, мне всегда нужно несколько доказательств.