— Вспомнил, — победоносно заявил я. — Сегодня годовщина моего первого признания в любви.
— Неужели? — загадочно спросила Мэл. — Ты уверен?
— Не очень, — со вздохом пожал я плечами.
На самом деле об этом событии я помнил только то, что в ту пятницу по Четвертому каналу показывали первую серию «Будьте здоровы!»[3]. Я целую неделю предвкушал удовольствие, но за пять минут до начала вдруг почувствовал необходимость немедленно рассказать Мэл о том вихре эмоций, который она внесла в мое уравновешенное сознание. В результате, опьяненные внезапностью моего откровения, мы пропустили эту серию. Но дело того стоило.
После нескольких минут раздумий над тем, почему все-таки Мэл выключила телевизор, забралась ко мне на колени и вообще ведет себя так странно, я решил прибегнуть к методу наводящих вопросов, избегая при этом главного — какого черта она не дала мне досмотреть «Звездный путь».
С изяществом пантеры, подкрадывающейся к своей добыче, Мэл наклонилась и поцеловала меня, медленно и обольстительно. Или все-таки она хочет меня соблазнить?
— Может женщина хоть изредка быть ласковой со своим возлюбленным? — промурлыкала она.
— Нет… ну, то есть… да, конечно. — Я с тоской посмотрел на телевизор. — Я хотел сказать, что если дело только в этом…
— Кое о чем я, конечно, хотела поговорить… — призналась она, игриво теребя меня за уши.
Так я и знал.
— О чем же ты хотела поговорить? — осторожно спросил я.
— О нас.
— О нас?
— О нас, — спокойно заявила она. — Давай поговорим о нас.
Я ощутил, как у меня душа уходит в пятки. Скверные предчувствия оправдались. Выходит, Мэл пригласила меня в этот вечер к себе не просто так. Я предполагал, что мы будем смотреть телевизор, вкушать китайский ужин (я — цыпленка кунг-фу, Мэл — королевские креветки с яйцом фу-юнг) и жаловаться друг другу на тяжелый рабочий день — ведь именно этим мы и занимаемся по четвергам. Не тут-то было. Оказывается, меня ожидал душераздирающий разговор «о нас», в то время как я чаял одного — досмотреть «Звездный путь».
О нас.
Ничего хорошего от разговора «о нас» ожидать не приходилось. Разговор «о нас» всегда заканчивался разговором обо мне. Иными словами, Мэл зачитывала подробный список «вещей, которые Даффи делает не так» и пункт за пунктом перечисляла мои грехи. В нужных местах я кивал и обещал исправиться, потому что, справедливости ради, надо признать, во многом она была права. Например, в следующем: «Ты когда-нибудь будешь убирать свои вещи с пола?», или «Как насчет того, чтобы вымыть за собой ванну?», или «Почему ты больше не смотришь на меня так, как раньше?».