— Я не допущу этого! — рассвирепел Роберт.
— Если ты это сделаешь, — спокойно произнесла Микаэла, — я сбегу с Артуром. Могу тебя заверить, он готов взять меня на любых условиях — так уж случилось, что он в меня влюблен!
— Но он гораздо старше тебя, — принялась увещевать девушку Синтия. — Ты будешь несчастна. Он скучный, нудный закоренелый холостяк.
— Уверена, он станет для меня вполне приемлемым мужем, — притворно-застенчиво произнесла Микаэла.
Синтия тряхнула головой, словно хотела избавиться от наваждения и убедить себя, что она не спит.
— Микаэла, — взмолилась она, — не делай этого… Это ужасно! Это плохо… это грешно… безнравственно, наконец!
— Она и не собирается этого делать! — резко вмешался Роберт. — Я поговорю с Артуром Марриотом.
Он двинулся к двери, но Микаэла остановила его.
— Если ты это сделаешь, — сладко пропела она, — я расскажу Артуру правду о тебе и о себе!
— Что ты имеешь в виду?
Роберт повернулся, и Синтии показалось, что он похож на зверя, загнанного в угол.
— Думаю, мы с тобой отлично поняли друг друга, — медленно процедила Микаэла. — Я намерена выйти замуж за Артура Марриота, и тебе лучше не чинить мне препятствия!
К удивлению Синтии, Роберт сдался.
— Ладно, — произнес он. — Выходи хоть за дьявола, если хочешь!
Микаэла засмеялась, но отнюдь не радостно:
— Спасибо за благословение, от меня и от Артура. Свадьба будет через три недели. Ждать нет смысла. — Она направилась к двери и, подойдя к ней, уже оттуда пустила еще одну ядовитую стрелу: — Артур в гостиной. Уверена, вы захотите пожелать ему счастья!
Дверь за ней закрылась, и Синтия повернулась, чтобы взглянуть на Роберта. По нему было видно, как он страдает. Оставить его одного? Но интуиция подсказывала, что он в ней сейчас нуждается, как никогда прежде. Она подошла к нему. Он смотрел невидящими глазами в сад.
— Я сожалею, Роберт. — Голос ее был очень тих.
Роберт повернулся к ней.
— Полагаю, я это заслужил, — вздохнул он. — Но я верил, что смогу завоевать ее любовь, что смогу заставить ее доверять мне.
— Я сожалею, Роберт.
Синтия чувствовала, что больше ничего сказать не может.
— Я потерпел поражение, — продолжал Роберт. — Потерпел поражение там, где больше всего хотел преуспеть.
— Она слишком молода, — успокаивающе произнесла Синтия. Сев на широкий подоконник, она посмотрела на Роберта. Брови его были сдвинуты, лицо мрачное и злое. — Она слишком молода, — повторила она. — Думаю, всю свою жизнь Микаэла хотела любви, и теперь, когда ее отняли у нее, она в отчаянии…
— Да, она ненавидит меня, — кивнул Роберт. — Теперь я это знаю.