На мгновение повисла тишина, затем Сара повернулась, улыбаясь:
— Я зануда, дорогая, да? Пойдем, покажешь мне мою комнату. Мне нужно распаковаться и умыться — я ужасно грязная.
— Грейс все распакует за тебя, — сказала Синтия, — так что можешь не спешить. Хотя, если хочешь умыться, идем.
Она направилась к двери, Сара последовала за ней.
— Думаю, комната будет такой же очаровательной, — заметила Сара. — Я никогда не представляла тебя в подобном месте. Не знаю почему, но ты выглядела такой строгой и деловой в своей униформе. Я не ожидала увидеть дом из волшебной сказки, весь в прозрачно-нежных тонах, как восхитительная акварель. Хочу посмотреть все: фарфор, старинное серебро и, конечно, картины.
У двери она остановилась перед большим полотном, написанным масляными красками.
— Боже, какой прекрасный дом! — воскликнула она. — Он здесь недалеко?
— Это Бетч-Вейл, — спокойно ответила Синтия. — Раньше он был моим домом. Довер-Хаус часть поместья.
— Бетч-Вейл… — повторила Сара. — Что за чарующее название и какой прелестный особняк! Как ты пережила разлуку с ним?
— Мне пришлось!
— И кто его купил?
— Человек по имени Роберт Шелфорд.
— Что он собой представляет? — поинтересовалась Сара.
— Я едва знаю его.
— Должно быть, он очень богат. Старый?
— Нет.
— Женат?
— Не думаю.
Синтия заметила интерес, блеснувший в глазах подруги.
— Я хотела бы с ним познакомиться… Здесь недалеко?
— Около двух миль.
Сара внимательно посмотрела на нее:
— Дорогая, не будь такой равнодушной. С этим мужчиной что-то не так?
Синтия пожала плечами:
— Ничего. Просто мне мистер Шелфорд неинтересен.
Но Сару нелегко было ввести в заблуждение.
— Дорогая, ты плохая лгунья. Ты можешь не любить мужчину, но испытывать к нему безразличие?! Это уж слишком! Я хочу с ним познакомиться!
— Боюсь, ничего не выйдет… пока ты здесь.
Сара улыбнулась, весело, озорно и обезоруживающе.
— Посмотрим… — тихо произнесла она. — Посмотрим!
Роберт Шелфорд вошел в дом и, остановившись в огромном холле, огляделся. Глаза его наслаждались резными дубовыми панелями, высокими оконными проемами с геральдическими витражными стеклами, резными позолоченными рамами зеркал, каменной кладкой камина и прекрасными старинными, слегка поблекшими от времени коврами, покрывавшими натертый до блеска паркетный пол.
Знатоки заверили Роберта, что холл в Бетч-Вейле безупречен, но для него он значил гораздо больше, чем просто нечто совершенное. По какой-то причине, которую он сам не мог себе объяснить, этот дом внушал ему чувство полного удовлетворения, как никакой неодушевленный предмет раньше. Временами Роберт Шелфорд ловил себя на мысли, что думает о доме как о живом существе. Он любил его, и это было истинной правдой.