Микаэла вновь улыбнулась, и Роберту показалось, что он никогда не видел ничего более прекрасного: ее красота, оживленная улыбкой, была еще более совершенной, чем в покое.
— Я понятия не имел, что ты приезжаешь сегодня, — сказал он, — иначе бы ждал у порога. Как ты добралась? Я не ожидал тебя по крайней мере до будущей недели.
— Прилетела из Нью-Йорка, — ответила Микаэла. — Знаю, было решено, что я прибуду на корабле, но я плохо переношу качку. Так что я предпочла воздух. Это было отличное путешествие, вот только служанка плакала всю дорогу — боялась, что каждая следующая минута окажется для нее последней.
— Иди сядь, — предложил Роберт, указывая на широкое кресло у окна. — Значит, ты любишь приключения? — спросил он. — Даже если они могут оказаться опасными?
— Я действительно люблю приключения, — кивнула Микаэла. — И приехать сюда, к вам, было для меня тоже приключением, о котором я давно мечтала.
— И ты не боялась?
— Боялась? Кого я должна была бояться? Вас? — Она задала вопрос прямо, и Роберт, наклонившись, вновь взял ее руку.
— Микаэла, — сказал он, — мы должны кое-что обсудить, прежде чем начнем наше совместное житье. Когда тебе впервые сказали обо мне?
— Мне сказал дедушка, — ответила Микаэла, как раз перед своей смертью. Он знал, что скоро умрет, и мечтал уйти из этого мира, чтобы последовать за бабушкой, которую любил и без которой жизнь ему казалась пустой. Они жили обособленно, виделись всего с несколькими людьми и никогда не общались с посторонними. Я часто размышляла, почему двое людей с такими талантами и положением должны были похоронить себя в глуши. И мой дедушка, наконец, объяснил мне причину — из-за меня.
— И когда он сказал тебе… — настаивал Роберт, он предложил, чтобы ты мне написала?
— Он сказал, что я должна так сделать, — ответила Микаэла. — Он объяснил, что больше некому за мной присматривать, а жить одной мне не годится. Оставить мне много денег он не мог, поскольку все наследство должно было перейти к моей матери.
— Ты когда-нибудь видела свою мать?
Микаэла покачала головой:
— Раз в год бабушка и дедушка ездили в Буэнос-Айрес, чтобы повидаться с ней. Ее муж занимает важный пост в правительстве. У них огромный особняк. Но меня всегда оставляли дома!
— Она спрашивала о тебе?
Микаэла пожала плечами:
— Не думаю. Она хотела бы забыть о моем существовании. Я была… как это сказать?.. ошибкой!
Роберт крепче сжал ее пальцы.
— Послушай, Микаэла, ты должна мне поверить. Я сожалею об этом. Я понятия не имел о твоем существовании, пока не получил твоего письма, посланного на мой последний адрес в Нью-Йорке. Когда я встретил твою мать, я был молод, очень молод — только что отпраздновал свой восемнадцатый день рождения. Твоей маме тогда было семнадцать. Мы были детьми, но наше влечение друг к другу оказалось совсем не детским. Мы влюбились безумно, страстно! Но о женитьбе не могло быть и речи. Твой дедушка просто посмеялся бы надо мной! Я был искателем приключений — не более того, и на несколько недель нашел их с твоей матерью. Мы были безгранично счастливы и ужасно непредусмотрительны относительно будущего. И хотя мне было жаль уезжать, когда пришло время, наша страсть сильно поутихла. Я не имел понятия, что оставляю после себя столь прочные воспоминания… — Он на мгновение замолчал, глядя на маленькую ручку в своих руках. — Это жестоко, но это правда, именно так все и случилось. Ты простишь меня, Микаэла?