Долин, утомленный собственной речью, умолк. Некоторое время они шагали молча, затем Савельев осторожно спросил:
— Тот мертвец на берегу… если бы он заразил тебя, что стало бы с островом?
— После пробуждения мертвец остается активным еще двадцать два часа. Это время он тратит на исследование территории радиусом около пяти километра и поиск следов. – Долин глянул на наручные часы. – В общем, примерно два часа назад я бы уже добрался по своим следам до береговой общины и полностью уничтожил ее. К этому моменту в живых осталось бы около тысячи человек. Тех, кто сумел запереться в машинном отделении кораблей, в подвалах монастырей или уплыть с острова. Думаю, люди в подвалах смогли бы продержаться еще часа два, потом мертвецы вынесли бы двери. Запершиеся на судах погибли бы от голода, ибо протисты не уйдут и не впадут в спячку, пока будут ощущать присутствие живых. Ну, а несколько десятков уплывших с острова на лодках и буксирах… – Долин пожал плечами, – понятия не имею, что с ними будет. Знаю лишь одно – плыть им некуда.
— Извини, Леша, – понуро опустив голову, прошептал Савельев, – что не послушался и поперся за тобой. Из‑за меня здесь могло начаться такое…
— Забудь. Ты ни в чем не виноват. Кто ж знал, что протиста принесет к нашему острову? Я сам клялся Акимову, что мертвецы предпочитают держаться подальше от воды. Как у абсолютно всех млекопитающих, у человека есть инстинкт, позволяющий ему держаться в воде и плавать. По–собачьи. Плавать умеют даже слоны. Но вода существенно снижает чувствительность сигнальной системы мертвеца, поэтому он войдет в воду, только если увидит, что в ней плавает добыча.
— Значит, трупак на берегу… случайность? – не то спросил, не то констатировал Савельев.
— Конечно, – уверенно кивнул Долин. – То, что сюда добрался протист, – это просто случайность. – Резко остановившись, он обернулся и ткнул инженера пальцем в грудь. – Запомни. Ни слова о том, что мы наткнулись на мертвеца. Кроме Акимова, больше никто не должен знать об этом. Люди думают, что здесь они в полной безопасности, поэтому давай не будем расстраивать их, ладно?
Вскинув перед собой руку в клятвенном жесте, Савельев произнес:
— Обещаю, никому ничего не скажу ни о мертвеце, ни о китайце.
— А про китайца‑то зачем молчать? – удивился Долин.
— Чем сильнее надежда, тем глубже разочарование, – глубокомысленно изрек Савельев.
— Ну, в принципе верно, – согласился с высказыванием Долин. – Тогда о китайце тоже не распространяйся.
Вернувшись в общину и распрощавшись с инженером, Долин направился к домику, служившему больницей. О том, что Док у себя и ведет прием, он услышал, едва приоткрыв входную дверь.