В течение следующих трех дней она работала с рассвета до заката без отдыха. Но желание вновь увидеть каменного воина преследовала ее. Даже ее ладони начали зудеть, желая прикоснуться к его твёрдым, каменным мышцам.
С этого времени она уже поменяла часть своего решения: она думала о нем. Много раз. Но как быть насчет всего остального? Не смотреть на его? Не трогать его? Конечно, она была достаточно сильной, чтобы сопротивляться его очарованию.
Она сломалась на четвертый день.
Тем ранним утром она начала думать о его руках, ласкающих ее тело, о его дыхании, щекотавшим ее ушко. Она почти чувствовала, как его твердое, обнаженное человеческое тело прижимало ее к себе. Эти видения полностью поглотили ее. И когда наступили сумерки, ее лоб был потным, дыхание прерывистым, а ноги — ватными, что совершенно не имело никакого отношения к работе.
Наконец она шагнула к эркеру и дрожащими руками убрала фанерный лист. Лунный свет хлынул одновременно с ощущением невидимых, смотрящих на нее глаз. “Все правильно, так и должно быть,” — она проигнорировала рациональную часть своего ума.
Кейти пристально смотрела на него, не имя сил оторвать от него взгляд. Ну, что ж. Она не дотронулась до него. Но хотела бы. Стоило ей подумать об этом, как Кейти направилась к черному ходу, желая выйти в сумерки, как будто невидимый шнур тянул ее ближе к нему.
Прохладный апрельский бриз ласкал ее щеки и играл с ее длинными светлыми прядями за плечами. Весна была непредсказуемым временем года в Техасе: в течение дня прохладный ветер мог поменяться на жаркий южный или на пронизывающий до костей северный. Чем ближе она подходила к каменному воину, тем вероятнее было то, что ее кровь может вскипеть, и она была очень благодарна за холодный ветерок.
1 Эркерное окно, состоящее из нескольких (например, из трех) створок, в точности повторяет все «волны» (изгибы) фасада, — здесь и далее прим. переводчика.
Впереди мерцали бумажные фонарики, лампочки в абажуре предоставляли иллюзию волшебного огня. Сверчки щебетали ленивую мелодию. Красочные цветы цвели в каждом углу — желтые и розовые, фиолетовые и синие — и заполняли воздух сладким, цветочным ароматом. Кейти прокладывала себе путь вокруг вьющихся кустарников и мягких листьев, которые покачивались на ветру. Приблизившись к источнику своих мучений, она резко остановилась и глубоко вздохнула.
Наконец-то.
На мраморном пьедестале возвышался каменный воин, заставляя Кейти чувствовать себя восхитительно маленькой по сравнению с ним. Когда она приходила к нему раньше, то успела изучить его длинный, толстый… — но, конечно, только украдкой. Господи, что бы он чувствовал, если бы был живым? Что бы он сказал ей и что бы сделал с ней? Ее охватила сладостная дрожь.