Элеонора взирала на свою внучку, долго не говоря ни слова, и былое бесстрашие покинуло Сесиль. Элеонора намеренно вела такую игру, и когда она заговорила, то ее слова прозвучали тихо, но отчетливо и с особым значением.
— У тебя совершенно нет чувства стыда? Ты повела себя, как уличная девка, как дешевая потаскушка, да еще и выбрала для этого такой день, когда мы принимаем гостей. Ты хотела обесчестить свою семью, унизить ее в глазах собственного жениха и его отца, в глазах людей, которые вскоре заменят тебе нас. Может, Бог лишил тебя рассудка? Тебе всегда давали слишком много свободы, больше, чем получали мои дети, но я надеялась, что тебе дали и понятие о приличиях. В твое образование вложили немало сил, и ты могла бы усвоить, что нельзя так обманывать чужое доверие. Неужели уроки наставничества господина Дженни и Ани прошли даром?
— Я люблю Генри Баттса, и я хочу за него замуж, — пробормотала Сесиль, но уже не таким убежденным тоном.
— Чепуха, — отрезала Элеонора. Она произнесла это как само собой разумеющийся факт. Элеонора выглядела такой уверенной, что Сесиль невольно подчинилась. — Любовь приходит в браке. Женщина любит своего мужа. Он не твой муж, и он никогда им не будет.
— Но мы… мы созданы друг для друга.
— Нет, ты была обещана Томасу Баттсу, за которого ты и выйдешь замуж.
— Генри и я… мы… — Сесиль едва могла говорить, но Элеонора продолжила:
— Ты обручена с Томасом, поэтому, что бы ты ни сказала Генри или делала с ним, ничто не может изменить ход событий. Ты меня поняла? Даже если ты согрешила с ним, то это прелюбодеяние, но не препятствие к браку с Томасом.
Элеонора пристально посмотрела на внучку, и Сесиль, не выдержав ее взгляда, залилась краской, глаза ее наполнились слезами — она почувствовала, что ее воля столкнулась с волей более сильной. Она поняла, что проиграла, что вынуждена будет отступить.
Элеонора увидела, как сопротивление Сесиль рушится, и немедленно заговорила мягче и более ободряюще:
— Дитя мое, где твоя гордость? Как можно хотеть младшего брата, если милостивая судьба посылает тебе старшего? Ты Морланд. Томас — это прекрасная партия для тебя, а что такое Генри? Наши деньги вложены в ткань, и ты можешь приумножить семейное богатство, если выйдешь замуж за наследника успешного текстильщика, богатого купца господина Дженкина Баттса. Выйди замуж за Томаса — и твои сыновья будут богачами. Выйди замуж за Генри… — Элеонора пожала плечами. — Генри может быть хорошей партией для Маргарет, — коварно добавила она, зная, как сыграть на зависти Сесиль к более красивой сестре, — но именно ты старшая дочь в семье, так почему тебе должно достаться худшее?