— день, иначе «поденщики». Журнимен мог спокойно наскрести денег для приобретения необходимого инструмента и попытаться найти себе применение за пределами ареала своей гильдии, скажем, в одной-двух милях от города, рискуя при этом навлечь на свою голову гнев руководителей своей гильдии за попытку создать им конкуренцию. Понятно, что гильдии все время стремились расширить территорию своей привилегированной деятельности (напомним об эпизоде крестьянского восстания, когда повстанцы напали на Грейт-Ярмут за то, что монополия гильдий города была расширена на семь миль дальше городской черты).
По мере специализации ремесленного труда возникали новые гильдии, ставящие под угрозу доходы старых. На этой почве стали назревать конфликты. Седельники и шорники должны были покупать кожу у кожевников, железо и бронзу — у кузнецов, у других мастеров — украшения и красящие вещества. Более сложные взаимосвязи складывались в производстве шерстяных тканей, которые в Средние века были главным английским экспортным товаром. Доходность отрасли зависела от цен на изделия прядильщиц, красильщиков, ткачей, суконщиков. Но еще большее влияние на доходность оказывали крупные купеческие гильдии, в руках которых были источники сырья, средства перевозки товаров, экспортные рынки для готовой продукции. Доходы этих гильдий быстро росли, они богатели на зависть земельной аристократии. Некоторые купеческие гильдии обзавелись конторами и складами в других странах. Иностранные гильдии, главным образом фламандские и из Северной Италии, тоже получили такие права на английской земле. Во время лондонского бунта восставшие гонялись за иностранными купцами, вытаскивали их из храмов и убивали прямо на улице. Не жаловали иностранных купцов и правители. Эдуард I при взятии шотландского города Бервика перебил там всех иностранных купцов и сжег дом их местной гильдии. По мере роста богатства купцы стали влиять на местное управление. Объединившись в ассоциацию, которая могла выступать как юридическое лицо, купцы стали брать в аренду целые города у местных правителей-лордов, а что касается Лондона — то у самого короля. Городские власти охотно шли на получение твердого годового дохода в обмен на отказ от сбора въездных пошлин, рыночных сборов и других мелких и хлопотных статей дохода, но такие выплаты лорду могли позволить себе только очень богатые гильдии. Это наглядно проявилось в ходе крестьянского восстания в Англии, когда ремесленники Йорка, Беверли и Скарборо силой вынудили купеческие семьи поделиться с ними местами в городской управе.