Субботин посмотрел на темнеющий на глазах туман. Ещё минуты три, и станет как в угольной шахте. Теперь он полностью обратился в слух. Вот через приглушающие звуки доски донеслись первые вскрики и стоны. Остров засыпал. Над головой заскрипели тяжёлые шаги сторожей, и вновь наступила тишина.
«Какой я нетерпеливый! — усмехнулся Сергей. — Ей ещё папочку нужно уложить! А вдруг он мучается бессонницей и ворочается часами, казнясь за невинно загубленные души? Хотя вряд ли! — он завёл сам с собой безмолвный спор. — Такой терзаться не будет. Наверняка уже храпит. А Росита тянет время, чтобы дон Рауль уснул покрепче и уж точно не проснулся!»
Вдруг до уха донёсся слабый шелест. Субботин вскочил и прижался к подпирающему палубу бревну, потому что звук был не оттуда, откуда он его ожидал. Сначала со стороны воды долетел слабый всплеск, затем он отчётливо услышал лёгкие шлепки. В полной темноте кто-то плыл, приближаясь к месту, где прятался Сергей. Неожиданно тьма отступила, и слабое люминесцентное сияние осветило свисающую палубу. Вода засверкала зелёными огнями, и в метре от застывшего Субботина всплыла медуза. Движения её были ленивы и медлительны. И вовсе не походили на броски преследовавших их Критур. Медуза неспешно шевельнула щупальцами и уткнулась в свисающее с палубы бревно. Проглотив застрявший в горле ком, Сергей попятился, шаря руками за спиной и пытаясь нащупать выход. Но неожиданно медуза развернулась, и он почувствовал, как на голове встали дыбом волосы.
На её безупречно гладком теле, будто барельеф на белом мраморе, слабо светилось выпуклое лицо Жени. Субботин хлопнул ртом, затем захрипел, собираясь жутким рёвом перебудить весь остров, как вдруг барельеф открыл глаза. Тонкая нить рта вздрогнула, затем, будто разминаясь, изогнулась в безобразной мимике.
— Серж… — услышал Сергей слабый шёпот. — Серж… ближе…
Ну уж нет! Субботин, так и не сумев нащупать выход, вскочил и слился с бревном.
— Серж, ты их испугал.
Нет, нет, нет! Это галлюцинация! Это даёт о себе знать тяжёлый день. Драка с медузами не прошла для его психики бесследно, и теперь они ему мерещатся повсюду. Субботин закрыл глаза, глубоко вздохнул, тряхнул головой и открыл глаза вновь. Но видение не исчезло.
— Женя, это ты? — Сергей вглядывался в мраморное лицо, узнавая знакомые черты.
— Серж, ближе… мне тяжело.
От болезненной гримасы штурмана у Сергея защемило сердце.
— Женя что с тобой? Это точно ты? Женя, это ты говоришь или эта тварь?
— Это не тварь… Это другое… С ним можно ненадолго справиться, передавив силой мысли.