Я пытаюсь улыбнуться, несмотря на пустоту, которую чувствую, зная, что мое время стремительно утекает прочь. Я могу только надеяться на тот факт, что с моим исчезновением мои друзья будут в безопасности.
– Просто я занята. У меня работа и...
– И Ной. Я знаю. Эй, а почему бы тебе не нарисовать Ноя для фрески? Две птицы, один камень. Сделай его хоть снеговиком, все равно.
От упоминания Ноя мне хочется кричать. Кир едва ли оставляет меня сегодня одну, ожидая снаружи, чтобы проводить с одного урока на другой. Он был близок к тому, чтобы схватить меня за локоть, чтобы тащить вперед, но остановился; однако его намерения ясны. Даже не думай о побеге, Сера. Не то, чтобы я планировала. Мне некуда идти, не к кому бежать.
Мэдисон щелкает пальцами.
– Кайли? Эээй? Фреска для танцев? Ты сделаешь ее? Пожалуйста, скажи «да». Я должна вычеркнуть ее из моего списка.
Все это происходит прямо во время урока. Обычно на рисовании тихо, но весь кабинет гудел, был неконтролируем и шумел. Мэдисон зациклена на танцах, но я знаю, о чем говорят все остальные: мистер Шоу мертв.
Зайдя в кабинет биологии сегодня утром, я увидела импровизированный храм, установленный за дверью: свечи, цветы и учебники были возложены для мистера Шоу. Мне стало тошно. Кир, который убил сотни людей, оплакивается? Когда он даже не умер? На протяжении всего дня мой гнев рос, пылая внутри как горячий уголь.
– Я стану твоей лучшей подругой... – попыталась Мэдисон.
Я вернулась обратно, слушая, как Мэдисон – глава комитета по зимним танцам, задавала свою рок-н-рольную атмосферу плохой девочки. Я бы определила ее как одну из тех детишек, которые курят марихуану на парковке и которые не стали бы искать смерти на школьных танцах. Но, полагаю, что даже после шестисот лет люди еще могут меня удивить.
Другая девушка, сидящая с нами за столом, застенчиво говорит:
– Она права, Кайли. Тебе стоит сделать фреску. Для твоей души было бы здорово сделать подобное в честь Солнцестояния.
Я не уверена, слышала ли я ее прежде, и я попыталась вспомнить ее имя. Энид? Эрика?
Она смотрит на меня несколько секунд, ее глаза обведены тонкой линией серебристого карандаша для глаз, выделяясь на ее темной коже. Это напоминает старинные очки в форме кошачьих глаз, которые то и дело сползают к носу. Она одета в неоново-синие брюки-клеш с высокой талией и футболкой с надписью «Я <3» без инициалов какого-либо города, которые обычно после этого следуют. Металлические золотые башмаки выглядывают из-под подола штанов.
Она наклоняется над куском кожи, который так старательно гравирует лезвием и шилом. Я некоторое время смотрю, что она делает, пока ее туго плетеная коса не попадается на глаза. Пряжа и ленты, и перья вплетены в ее волосы. Интересно, как она моет их.