Мэдисон вздыхает, пробегая пальцами по своим лохматым каштановым волосам.
– Это значит, что ты займешься этим? Фреской?
– Я... подумаю над этим, – уклоняюсь я. Я скорее умру или вернусь обратно в ковен к тому времени, как начнутся танцы. Но даже если вдруг чудом я буду в Беркли первого декабря, я не захочу этого делать по одной маленькой, незначительной причине: я не умею рисовать. Единственная вещь, которую я была способна скрыть за длинным керамическим блоком.
– Класс, могу ли я привлечь ваше внимание? – нас прерывает миссис Свон. Она стоит впереди студии со сложенными руками рядом с парнем, которого я раньше не видела. Он одет в винтажный жилет поверх белой рубашки с пуговицами, застегнутые запонки на запястьях и полосатые шерстяные брюки, которые напоминают мне о 1930-х.
Миссис Свон улыбается, заправляя прядь длинных седых волос за ухо и разглаживая свою юбку до пят на бедрах.
– Пожалуйста, поприветствуйте Рида Сойера. Он приехал к нам из Сономы, где работал на семейном винограднике, – просияла она, и по классу прошелся коллективный шелестящий звук.
Парень симпатичный, однако, не в моем вкусе. Его короткие коричневые волосы недавно подстрижены, и он вновь и вновь вращал фетровую шляпу в своих руках. Я не могу назвать себя экспертом в сфере моды старшеклассников, но он выглядит так, будто одет в костюм.
Миссис Шон указывает Риду на наш столик перед тем, как исчезнуть в облаке своих духов туберозы. Он ловит мой взгляд и улыбается, обнажая свои большие белые зубы.
– Привет, – говорит он, садясь на стул напротив. – Я Рид.
– Я Кайли, – вяло отвечаю я. Как-то бессмысленно знакомиться с новым человеком, когда я вот-вот собиралась исчезнуть.
– Кайли, а? – Он смотрит на меня секунду, а затем улыбается. Две глубокие впадины появляются на его загорелых щеках, затемненных его молодой бородкой. – Выглядишь знакомо. Мы встречались прежде?
– Я так не думаю, – говорю я, однако предполагаю, что он мог пересечься с Кайли.
– Ты когда-нибудь была в Сономе? – напирает он.
– Не-а. – По крайней мере, не в этом теле.
– Может, вы знаете, друг друга из другой прошлой жизни, – говорит Энид-или-Эрика своим музыкальным голосом, осматривая свой проект. – Это намного вероятнее, чем вы думаете. – Она протягивает руку Риду. На ее длинных пальцах, по крайней мере, шесть серебряных колец.
– Я Эхо, – говорит она ему. А, вот как ее зовут. Прямо как нимфу.
– Я Эхо, – повторяет он.
Она откидывает голову назад и смеется; звук похож на перезвон колокольчиков.
– Знаешь, – говорит она, смотря на него более пристально. – На самом деле я такого не слышала прежде.