– Он улыбается, обнажая невероятно белые, очень ровные зубы.
– Какого рода неувязки? – Не унимается Кир, сужая глаза. Наверное, он переживает, что допустил ошибку, оставил какие-то частички улик, которые не складываются в картину преступления. Офицер Сполдинг не отвечает. Вместо этого он смотрит на меня.
– А что насчет тебя? Ты знала мистера Шоу? – Он поднимает руку к голове, как бы для того, что убрать гриву волос, которых там уже нет, и неловко похлопывает себя по затылку.
– Да, – тихо отвечаю я. – Он был учителем по биологии, как и сказал, Ной. – Было так нелепо использовать имя Ноя.
– И замечала ли ты что-нибудь странное в его поведении? Как он вел себя со школьницами, к примеру? – Коп сузил глаза, изучая мое лицо.
Значит ли это, что полицейский нашел ежегодник Кира? Тот, который содержал в себе перечеркнутые лица школьниц, которых он исключал, ища меня. Какие другие улики у них могут быть?
– Конечно же, нет, – отвечает Кир. – Что вы под этим подразумеваете? – Его голос звучит сердито. Он кивает мне головой, напоминая стоять за ним.
– Мистер Шоу вел себя как-то странно по отношению к тебе?
– Н-н-нет, – заикаюсь я. – Конечно, нет. Он был отличным учителем. Не могу поверить, что он мертв.
– Извините, детишки. Я должен проверить каждую зацепку. Это моя работа. – Офицер Сполдинг засовывает свою ручку за ухо, где она опасно держится. Он вновь улыбается, больше не жуя жвачку. Задумываюсь, не проглотил ли он ее. – Спасибо, что уделили мне время. Пожалуйста, позвоните мне, если вспомните что-либо – все, что угодно – о мистере Шоу. Особенно, – добавляет он, – если вашим подругам есть, что сказать.
Дрожа, я беру визитку, которую он протягивает. Хотелось бы мне сказать ему, что мистер Шоу был ничем иным, кроме как миражом. Что человек, который «убил» его, стоит прямо напротив его патрульной машины. И если у меня все получится, то этот убийца наконец-таки встретится со своим настоящим концом у каньона Тилден Парка.
– Я принес тебе кое-что, – говорит Кир, когда мы добираемся до начала тропинки, и протягивает свою руку. Он застенчиво улыбается, будто мы были самой обычной парой на свидании.
Сейчас только пять вечера, но темнота опускается быстро, как занавес на сцене. Первые холодные иглы звездного света сияют над нами, пронзая блеклое лазурное небо. Я на гране срыва во время всей поездки в парк, дороги, которая вьется вокруг холмов Беркли. Кир водит быстро, поворачивая с привычной скоростью.
Я заставляю себя улыбнуться и сказать:
– Что же?
Он раскрывает ладонь и показывает ожерелье на серебряной цепочке, лежащее в середине его ладони. Он держит его так, чтобы я могла увидеть очаровательную небольшую птичью клетку, которая висит на ней, с крошечной птичкой внутри.