Династия. Семь обретенных Я (Тальвердиева) - страница 29

И вдруг мгновенно, как не раз передо мной, она сбросила с себя пеньюар.

— Ну!.. Иди ко мне…

— Стер-р-р-ва! — Стиснув челюсти, я едва не раскрошил себе зубы и не расслышал реплику Саши.

— Ну, на что тебе монеты, а?! — Ее заколотило. — Баб в дом не водишь, шампанское не хлещешь… Мы с Сержем хоть хату новую справили, оделись, обулись, «Хайвей» в гараже, права скоро купим, — в такт каждой фразе исступленно стегала она пеньюаром воздух. — А ты?!! Золото — солить будешь?! Как бабка ваша всю жизнь в этом хлеву…

Мне удалось заглушить рыдание, впившись зубами в костяшки пальцев, но я вновь пропустил, что сказал Сашка.

— Я ж пошутила, — с трудом перевела она дыхание, а пальцы меж тем сомкнулись на ручке бабкатиного чугунного утюга. — Не посмеешь, Саш, — зашипела она. — Слышишь, отдай телефон…

Я услышал, как пошли ровные гудки. И следом — яростный замах утюгом…

Сашка упал как подрубленный, безмол вно.

Она натянула сарафан, в котором я ее увидел в тот страшный час, и тут же расцарапала себе плечо, затем с той же яростью оторвала бретельку.

Подобрав телефон и нажав на клавишу, она дико закричала, глядя с монитора мне прямо в глаза:

— Я убила его-о-о! Быстрее, Сержик, быстрей!!!

Картинка тут же исчезла, резонатор выскользнул.

Страшно раскалился от боли палец, будто в рану влили расплавленный металл — в отчаянии я, видимо, прокусил его до кости.

Замес противоречивых чувств распирал грудь, мне не хватало воздуха.

Мой сосед прокашлялся, призывая к вниманию.

— За такую игрушку кое-кто не пожалеет и миллион долларов, — едва слышно проскрипел он.

Всплеск удивления захлебнулся: нечто важное вдруг промелькнуло в сознании. Пытаясь поймать ускользнувшую мысль, я пару раз дернул мочку уха. Дурацкая привычка не подвела, нужное выстроилось в смысловой ряд:

– Газета… Переводчик, — продралось сквозь высохшие от волнения губы. — Миллион долларов!.. За живого или мертвого.

Резко сев на кровати, я выдернул из локтевого сгиба пластырь с иглой. Пока ноги сами нашаривали тапки у кровати, я в упор разглядывал своего нечаянного соседа.

На меня с непонятной укоризной смотрел человек с газетной фотографии.

Человек, за спасение которого обещано небывалое вознаграждение.

Один миллион долларов.

— Да, — скупо обронил он. — Переводчик — это я.