— Самое подходящее дѣло! — воскликнулъ еврей. — Бетъ пойдетъ; да, милая, пойдешь?
— Куда? — освѣдомилась молодая леди.
— Только въ участокъ, милая! — ласково сказалъ еврей. Считаемъ своей обязанностью заявить, что молодая леди не сразу и не наотрѣзъ объявила, что она не желаетъ идти туда; она сколько серьезно и энергично отвѣтила, что готова, хоть къ чорту въ зубы, только бы не туда. Такая вѣжливая и деликатная уклончивость отъ отвѣта указывала на то, что молодая леди надѣлена была добрымъ характеромъ, который не позволялъ ей огорчать своихъ товарищей прямымъ и рѣзкимъ отказомъ.
Лицо еврея вытянулось. Онъ отвернулся отъ этой леди, которая была ярко, но не особенно пышно одѣта въ красномъ платьѣ, зеленыхъ башмакахъ и желтыхъ папильоткахъ, и обратился ко второй.
— Нанси, моя милая, — сказалъ еврей заискивающимъ тономъ, — что ты скажешь?
— Что я этого не желаю вовсе, а потому лучше не приставай, Феджинъ! — отвѣчала Нанси.
— Это что еще такое? — сказалъ мистеръ Сайксъ, свирѣпо посматривая на нее.
— То, что я говорю, Вилль! — отвѣчала леди.
— Почему? Ты совершенно годишься для этого, — сказалъ мистеръ Сайксъ, — никто здѣсь тебя не знаетъ.
— Да я и не хочу, чтобы знали, — отвѣчала Нанси по прежнему хладнокровно, — потому то и отказываюсь идти, Вилль.
— Она пойдетъ, Феджинъ, — сказалъ Сайксъ.
— Нѣтъ, она не пойдетъ, Феджинъ, — сказала Нанси.
— Да, Феджинъ, пойдетъ, — сказалъ Сайксъ.
И мистеръ Сайксъ былъ правъ. Угрозами, обѣщаніями, подарками имъ все таки въ концѣ концовъ удалось уговорить леди взять на себя предлагаемое ей порученіе. У нея дѣйствительно не было такихъ причинъ отказываться, какъ у ея милой пріятельницы; она недавно только поселилась по сосѣдству Фильдъ-Лена, переѣхавъ туда изъ Гатклифа, отдаленной, аристократической части города, а потому менѣе рисковала встрѣтиться со своими многочисленными знакомыми.
Подвязавъ чистый бѣлый передникъ поверхъ платья и спрятавъ свои папильотки подъ соломенную шляпу, — обѣ эти принадлежности костюма извлечены были изъ неисчерпаемыхъ источниковъ еврея, — миссъ Нанси приготовилась къ своему выходу.
— Погоди минутку, милая, — сказалъ еврей, вынимая небольшую корзиночку съ крышкой, — возьми ее въ руку… Это придастъ тебѣ болѣе степенный видъ, моя милая.
— А въ другую руку дай еи ключъ отъ дверей, Феджинъ, — сказалъ Сайксъ, — тогда она будетъ еще степеннѣе.
— Да, да, моя милая, — сказалъ еврей, вѣшая ключъ отъ дверей на указанный палецъ правой руки молодой леди. — Такъ, очень хорошо! Очень хорошо, моя милая! — сказалъ еврей, потирая себя руки.