— Он новый. Говорят, что лучше «Студио 54». Я тоже никогда там не бывал, поэтому не знаю. Кто-то дал мне эти входные билеты.
Магнус сунул билеты в карман, когда подходил к двери. В конце концов, он приложил столько усилий к своему наряду. Если это задание закончится плохо, как он думал, то хорошо, если ему будет, куда пойти потом.
Долли сложила билеты веером и слегка помахала им у себя перед лицом.
— Забирай, — сказал Магнус. Было очевидно, что Долли уже их забрала и не собиралась отдавать, поэтому ему показалось вежливым сделать все официально.
Из коридора появился вампир и заговорил с кем-то на диване и в комнате. Потом к двери приблизился другой вампир. Долли на мгновение зашла за дверь, еще прикрыв ее. Магнус услышал бормотание. Потом дверь снова открылась, достаточно широко, чтобы он мог войти.
— Твой счастливый вечер, — сказала она. — Сюда.
Белый ковер от одной стены до другой был настолько ворсистым и толстым, что каблуки Долли раскачивались из стороны в сторону, когда она шла по нему. По всему ковру были пятна: от пролитых напитков, пепла и луж, должно быть, крови. В таком же состоянии находились и диваны с креслами. Множество больших растений, пальмы в кадках и листья высохли и обвисли. Некоторые картины на стенах висели криво. Повсюду валялись бутылки и пустые бокалы с высохшим на дне вином. Здесь царил такой же беспорядок, что Магнус обнаружил и у себя в квартире.
Еще больше беспокоило молчание всех находящихся в комнате вампиров, которые наблюдали за ним, когда Долли вела его к коридору. Один диван был полностью заполнен неподвижными человеческими телами: без сомнения, их подчинили и бросили сюда без сознания, их рты были широко открыты, синяки и раны на шеях и руках выглядели ужасно. Стеклянный стол перед ними покрывал тонкий слой белого порошка и несколько лезвий. Единственным шумом была приглушенная музыка и низкий раскат грома снаружи.
— Вот сюда, — сказала Долли, беря Магнуса за рукав.
В коридоре оказалось темно, на полу валялись вещи и обувь. Из-за трех дверей вдоль коридора раздавались приглушенные шумы. Долли дошла до конца и остановилась у двойной двери. Она постучала один раз и распахнула ее.
— Вперед, — сказала она, все еще улыбаясь своей странной улыбочкой.
Резко контрастируя с белизной всех вещей в гостиной, эта комната являлась темной стороной квартиры. Ковер был сине-черным, как ночное море. Стены оклеены обоями насыщенного серебристого цвета. Абажуры покрыты золотистыми и серебряными платками и накидками. Столы, словно зеркала, отражали весь открывающийся вид. И посреди всего этого стояла огромная, черная, покрытая лаком кровать с черными простынями и тяжелым золотым одеялом. И на ней в шелковом персиковом кимоно восседала Камилла.