Главным покровителем челобитчиков стал князь Иван Андреевич Хованский, глава Стрелецкого приказа, известный сторонник древлеправославия. Он принял выборных у себя в доме, сказал им: «Молю Бога, дабы умилосердился о народе християнском, не дал до конца погибнуть душам християнским от нынешней новой никониянской веры!»
Ревнители древнего благочестия требовали публичного диспута. В Москву прибывали насельники скитов, староверы из отдаленных областей, просто любопытные. На улицах стало опасно появляться священникам официальной церкви, и тем более вслух бранить древлеправославие и его сторонников, что еще недавно было обычным делом. «Никониян» легко отличали по новомодной одежде и упитанным телам, провожали недобрыми взглядами. В сравнении с ними о появившихся в Москве священниках старой веры говорили: «Не толсты брюха-то у них, не как у нынешних новой веры учителей!.». Нескольких новообрядческих попов, осмелившихся защищать никоновскую реформу авторитетом церковной и светской власти, побили среди белого дня едва не под царскими окнами. Правительство совершенно не контролировало столицу.
Никита Добрынин в сопровождении священников и иноков в старинных одеяниях, принятых в дореформенной церкви, пришли в Кремль. За стенами на площади бушевало людское море, и в Грановитую палату, где состоялась встреча с патриархом и правительницей, долетали нетерпеливые выкрики москвичей, стоявших за старую веру.
Казалось, в той ситуации у правительства уже не было другого пути, как признать поражение и вернуться к старому церковному уставу. Не только сопротивляться не было сил, но и защититься от прямого унижения — на глазах Софьи поколотили новообрядческого епископа Афанасия, ругались на память ее отца и брата Федора — и все приходилось терпеть.
Но все-таки несмотря на народное сочувствие и поддержку стрельцов, попытка реставрации старой веры летом 1682 года в том виде, как она происходила, была заранее обречена на поражение. Формально начавшись с разницы в обрядах, раскол к этому времени приобрел значение принципиальных духовных и мировоззренческих разногласий, чего не успели еще вполне понять Никита Добрынин и его соратники, те старцы и иноки, что перед лицом патриарха Иоакима, знатных бояр и царевны Софьи разложили торжественно на аналоях в Грановитой палате древние книги и просили «чтоб велено было патриарху и архиереям служить по-старому». Никита так прямо и сказал, поклонившись царевне, что пришли они «побить челом о старой православной вере… а если патриарх не захочет служить по-старому, то пусть даст ответ, чем старые книги дурны?»