Вот хлопнула дверь туалета, юный уборщик покатил тележку прочь. Шел он не спеша, тележку толкал одной рукой, а в другой руке держал телефон и быстро-быстро нажимал на кнопки одним пальцем — очевидно, гонял на экране какую-то игру. Я догнала парнишку и зашагала рядом. Мальчишка меня не замечал — до того был увлечен игрой. Дождавшись, когда мы окажемся в пустоватом коридоре, я сказала по-немецки: «Привет!»
Паренек увидел меня, и его смуглая мордашка позеленела. Узнал!
— Чего ты так испугался? — улыбнулась я дружелюбно, как могла.
Парнишка слегка поклонился мне, настороженно глядя блестящими черными глазами.
— Как тебя зовут? — ласково, словно обращалась к ребенку, спросила я.
Паренек завертел головой, но в поле зрения были только редкие пассажиры, деловито катившие свои чемоданы на багажных тележках.
Мальчишка тяжело вздохнул, видимо, поняв, что от меня ему никуда не деться.
— Меня зовут Мустафа. Отпустите меня, фрау, я ничего не сделал!
— Сейчас, — еще шире улыбнулась я и достала банкноту в двадцать евро. Глаза парнишки как магнитом приковало к бумажке. Но он тоскливо проныл:
— Фрау, отпустите меня! Мне работать надо. Мастер поругает.
— Сейчас мы немного поговорим, и ты пойдешь работать.
— Я ничего не видел!
— Чего ты не видел?
— Я вас не знаю!
Глаза парнишки заблестели. Я слегка повернула голову и поняла, в чем дело. На горизонте появился охранник — один из крепких парней из службы безопасности аэропорта. Так, надо торопиться.
— Вчера в семь утра ты вошел в туалет на первом этаже вот с этой самой тележкой. В туалете был мальчик — на вид лет пятнадцать, синие джинсы, белая футболка, кроссовки «Найк», желтый рюкзак. Помнишь такого?
Парнишка жадно облизнул губы и выхватил купюру из моих пальцев. Я надеялась, что теперь дело сдвинется с мертвой точки. Но паршивец завел свою волынку:
— Не видел я никакого мальчика! Я хорошо работаю. Я давно работаю. Меня все тут знают. Отпустите меня, фрау! — И вдруг заорал: — Клаус, Клаус, на помощь!
Я обернулась, но было уже поздно. Полноватый охранник двигался на удивление быстро. Он подбежал ко мне, на ходу доставая дубинку или шокер — не знаю, что там у него было в чехле на боку. Нервные какие стали по всему миру охранники, давно замечаю… Раньше их интересовали воры, нацелившиеся на багаж уважаемых пассажиров. Зато теперь все боятся террористов. Весь мир, что называется, на взводе. Я могла бы уйти от этого типа, затеряться в толпе. Но тогда я обострю свои и без того не очень дружественные отношения с немецкой полицией, а это в мои планы не входит. Поэтому я показала охраннику пустые руки и сказала: