Киприанов отправился в свой офис наводить порядок, Дебора тоже уехала по каким-то своим делам, и мы с Йосефом остались одни.
Мы снова и снова обсуждали похищение Артема, но, поскольку новой информации у нас не появилось, толку от этого занятия было немного. Так, способ скоротать время до звонка из полиции… Но до вечера никакого звонка не последовало.
Когда дневная жара спала, Йосеф поднялся и хлопнул себя по бритой голове:
— Все, хватит ворон считать! — эти слова он произнес по-русски. — Пойдемте прогуляемся. Хотите посмотреть Шук?
— Что, простите? — переспросила я.
— Знаменитый иерусалимский Шук Махане Иегуда. Попросту говоря, базар, понимаете? Там очень интересно, не пожалеете!
Конечно, я согласилась. Это было гораздо лучше, чем сидеть с Йосефом в каком-то очередном кафе. К тому же меня начинало слегка напрягать внимание подполковника. Я, конечно, понимаю, что произвела на него сильное впечатление — ведь он видел меня практически голой. Но это не повод таращиться на меня, как спаниель, часто дышать и заглядывать в глаза. Конечно, подполковник — весьма симпатичный тип. Как раз такие мне нравятся. У нас с ним много общего — он ведь солдат, ну и я в некотором роде тоже… Но романтические отношения — это то, в чем я меньше всего нуждаюсь сейчас, когда все мои мысли только об одном — как спасти Артема Киприанова?
Иерусалимский Шук оказался потрясающим местом. Мы гуляли по его рядам, как по музею. Горы фруктов — некоторые прежде мною никогда не виданные, целые прилавки овощей, груды маслин и орехов, мясо и рыба на льду, восхитительно пахнущий свежий хлеб, сладости… Одной халвы там было видов пятьдесят, не меньше. По узким проходам между прилавками текла нагруженная покупками толпа — многие катили тележки на колесиках, но никто ни на кого не налетал — ловко маневрируя, местные жители умудрялись как-то умещаться на крохотном пространстве.
Прямо под моим ухом раздался оглушительный вопль. Я подскочила на месте и обернулась, готовая к любым неприятностям. Но это оказался всего лишь продавец — молодой араб вопил, расхваливая свой товар — персики в пластиковых корзинках.
Йосеф засмеялся.
— Что он кричит? — мне стало любопытно.
— Он кричит: «Подходите скорее! Продавец сошел с ума! Он продает эти чудесные свежие персики всего по пять шекелей!»
Я подивилась такому маркетинговому ходу, и тут мое внимание привлек пожилой пузатый продавец халвы. Он выглядел как герой сказок «Тысячи и одной ночи», как будто перенесся сюда из другого времени, из таинственных переулков Магриба. Толстяк настойчиво подзывал меня, предлагая попробовать сладкий товар.