Таких приемов, позволяющих установить более глубокое и более выгодное для гипнотизера состояние транса, в эриксоновском гипнозе крайне много, и Анатолий Кашпировский использовал их по максимуму. В пример можно привести любой из сеансов данного практика. «…Вы сидите здесь, слушаете звук моего голоса и ваши веки начинают тяжелеть. Вы можете слушать или не слушать меня. Это абсолютно неважно, так как сеанс уже начался. Почему бы вам не положить свои руки на колени, чтобы ощущать максимальный комфорт. Так удобнее и комфортнее слушать мой голос…», — вот один из типичных примеров техники Эриксона, применяемой на одном из сеансов Кашпировского. В целом данный пример отражает ряд наиболее хитрых и важных приемов применения гипноза. На таких приемах Кашпировский и строил весь свой метод воздействия на зрителей, пытаясь внушить им исцеление от болезней, во многом этот метод был действенным, потому что проявления самой болезни, как правило, носят психологическую окраску. Иначе говоря, человек понимает, что он болен на бессознательном уровне, и представляет себя в состоянии болезни, ощущая ее основные симптомы. Суть воздействия Кашпировского на сознание пациентов заключалась в «отключении» психологического ощущения болезни, чувств, передающих симптомы заболевания.
Следуя таким же путем, Милтон Эриксон заставлял сознание клиента «отключать» чувство пребывания в состоянии болезни при заболевании раком последней стадии, которая причиняла пациенту невыносимые страдания. В результате данный пациент все равно умер, так как гипноз не мог устранить саму причину заболевания, распространение раковых клеток, но умер, не мучаясь от болей и вообще не ощущая никакого состояния болезненности. Так же, подобно Эриксону, Кашпировский обеспечивал обезболивающий эффект для женщины, операция которой проводилась без наркоза. В данном случае сама боль не прекращалась, а ликвидировалось всего лишь психологическое ощущение боли.
Таким образом, мы установили, что Анатолий Кашпировский пользовался сугубо гипнотическим методом, владение которым нельзя отнести к сверхъестественным качествам, способностям человека, так как владение гипнозом является навыком, формирование которого возможно у каждого человека, освоившего его теоретическую и практическую основы. Помимо всего прочего, использование гипноза не требует сверхчеловеческих усилий, направленных на установление контакта с сознанием или подсознанием пациента, а требует лишь определенных знаний и навыков в использовании гипноза. Кашпировский, однако, превзошел всех своих коллег в данной сфере деятельности — проведении массовых сеансов исцеления — в том отношении, что он никогда не заявлял, что в ходе своей деятельности использует сверхъестественные способности, прибегает к помощи каких-либо высших духовных сил, взаимодействует с биополем человека. Анатолию Кашпировскому можно отдать должное — он не вводил в заблуждение зрителей, как это старались делать многие из дальнейших его последователей, и выстраивал свою деятельность на чисто научных принципах гипнотических техник, разработанных Милтоном Эриксоном, основываясь на психологии. Однако в работе Кашпировского можно отыскать и значительные отрицательные стороны, которые в конечном итоге привели к появлению ненавистников его метода исцеления. В качестве одной из главных негативных сторон в ходе осуществления деятельности Кашпировского можно выделить то, что телезрители и даже порой зрители в многотысячной аудитории не имели обратной связи с гипнотизером, что является крайне важным в осуществлении любого гипноза. Учитывая то, что процесс гипнотизирования, введения в транс крайне сложный и не может одинаково переноситься разными пациентами необходим личный бдительный контроль гипнотизера за состоянием пациента в ходе погружения в транс и выхода из транса. Чаще всего оказание квалифицированной помощи в том случае, если что-то пошло не так, как планировалось, может осуществить только сам гипнотизер, пациент же самостоятельно не может контролировать состояние своего сознания. Таким образом, необходим контроль, постоянное мысленное «ведение», сопереживание состоянию пациента. Напрашивается вопрос: кто же мог обеспечить данный контроль персонально за каждым условным пациентом, если перед экранами телевизоров собиралась вся страна?