Жадным ртом шериф прижался к губам Хоуп. И на вкус он был как возбужденный мужчина. Как секс. Она изогнула спину, приникла к Дилану, к его теплой груди, ласкавшим ее рукам и напряженному члену. У ее живота он было таким возбужденным, твердым как камень, и она хотела большего, нуждалась в более тесном контакте. Желая то, что было у него, то единственное, что только он мог дать ей, она положила ладонь на его брюки. Расстегнула пуговицу на поясе и потянула вниз собачку молнии. Под джинсами Дилан оказался полностью обнаженным. Его плоть распрямилась в ее ладонь, и Хоуп сжала пальцы вокруг горячего члена.
Из груди Дилана вырвался стон, и Хоуп отстранилась, чтобы видеть его лицо. Зеленые глаза сузились, а дыхание прерывалось. Она опустила взгляд к своей руке, к темным завиткам, видневшимся между краями молнии, и большому члену. Провела рукой вверх и вниз и скользнула пальцем по бархатистой головке. И размазала капельку влаги по его члену, познавая его вес и строение.
- Хоуп, - прошептал Дилан.
Его голос был хриплым, как будто она мучила его. Убрав ее руку от своего тела, он положил ее себе на плечо. Затем подхватил Хоуп под ягодицы и посадил на столешницу. Сделав шаг назад, он менее чем через мгновенье предстал перед ней полностью обнаженным. Хоуп хотелось бы посмотреть на него пару секунд, чтобы оценить красоту его тела, твердых мышц и впечатляющих пропорций, но он не дал ей такой возможности: встал между ее ног и нежно поцеловал в шею.
- Я хочу тебя, Хоуп, - сказал Дилан, прокладывая дорожку из поцелуев к ее ключице. – Это желание сводит меня с ума, - он поцеловал ей грудь. Хоуп изогнулась. - Меня сводят с ума мысли об этом.
Он поцеловал самый кончик ее соска, затем коснулся его языком. Глаза Хоуп закрылись, по позвоночнику прошла дрожь. Дилан облизал ее, как мороженое, как он и говорил раньше, затем втянул напряженную плоть в жаркий страстный рот. Подвинулся ближе, проводя рукой под ее юбкой и меж бедер. Обхватив ее там, он прижал ладонь к тому местечку между ног и нежно сжал. Затем переместился к другой груди и втянул сосок в рот. Его рука задела внутреннюю часть бедра Хоуп, когда он скользнул пальцами под край ее трусиков.
- Ты мокрая, - прошептал он, трогая ее там, касаясь там, где она хотела больше всего, где она была скользкой, и где его прикосновение заставляло ее желать большего. – Хочу быть в тебе. – С каждой лаской, каждым движением руки он подводил ее все ближе и ближе к оргазму. Стянув трусики, Дилан сказал: – Ты мокрая, а я очень твердый, - и бросил смятый хлопок на пол. – Думаю, время пришло.