Когда Хоуп избавилась от юбки, Дилан взял презерватив из коробки на столешнице. Отбросив юбку ногой, Миз Паинька наблюдала, как он раскатывает тонкий латекс по всей длине своего возбужденного члена.
- Иди сюда, - сказал Дилан, и она обвила руками его шею, а ногами его талию. Он приподнял Хоуп, притягивая ее к теплой головке своего пениса. Скользнул в нее и толкнулся вперед, одновременно опуская ее бедра. Он не продвинулся так уж далеко, прежде чем сквозь дымку желания Хоуп почувствовала боль и вскрикнула.
- Ш-ш-ш, все хорошо, - прошептал он и, крепко прижав ее к себе, подошел к кухонному столу. – Я все сделаю правильно. Я сделаю это приятным для тебя.
Он положил ее на прохладную деревянную поверхность так, что ее рука попала прямо в пирог, который отлетел к противоположной части стола, но им было все равно. Дилан склонился над Хоуп, целуя ее шею и грудь, поставил ее ступни на стол и широко развел ноги. Качнул бедрами, медленно входя в нее, прокладывая путь дальше и дальше, пока не погрузился до самого конца. Его стон превратился в низкое рычание, которое шло из самой глубины души.
- Черт, - выругался он, запутываясь пальцами в ее волосах, - ты в порядке?
Хоуп не могла ответить честно: она не знала. Она никогда не испытывала ничего подобного Дилану Тэйберу. И затем он двинулся, и как будто раскаленный добела свет прошелся по ее коже. Ее вздох превратился в стон, когда Дилан чуть отстранился и толкнулся глубже. Между ног собрался жар и распространился по ее животу и груди как огонь. Этот мужчина полностью заполнил ее, касаясь так глубоко, что она чувствовала себя захваченной им.
Она обхватила ладонями его лицо, запустив пальцы в волосы. Притянула его голову к себе.
- Лучше, чем в порядке, - сказала Хоуп, целуя его губы.
Он ответил долгим, жарким поцелуем, двигаясь в ней, скользя внутрь и наружу в медленном ритме, который все нарастал и нарастал, пока они оба не стали задыхаться. Дилан отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза, и дыхание стало неровным от резких движений его бедер. Каждое нервное окончание в теле Хоуп ожило и звенело от теплого струящегося удовольствия, толкая ее все выше и выше, и выше к освобождению. Это чувство становилось все сильнее, горячее, и от наслаждения у нее поджимались пальцы на ногах. А затем оно накрыло ее. Волна за волной обжигали ее с головы до ног, и она выкрикнула его имя.
Обхватив обнаженные плечи Дилана, Хоуп держалась за него, пока внутренние стенки ее тела пульсировали вокруг его члена. Это все длилось и длилось, и она за всю свою жизнь не испытывала ничего подобного. Дилан двигался все быстрее, жестче, входя в нее снова и снова, затем вдруг резко выдохнул, как будто его ударили в грудь, и его мышцы под ее ладонями окаменели.