Слева вдруг громко заорал кто-то из бойцов, потом зашевелился ещё кто-то рядом. Кто там сидел? По ходу двое парней из последнего пополнения, их ещё «граниками» нагрузили. Гранатомётчики очнулись… Значит, не все спеклись, это радует. Я заорал, чтобы привести ребят в чувство:
- Рядовой Симак, рядовой Климов – ко мне!..
Чёрная масса впереди зашевелилась активнее и скоро мне прямо в лицо полез чей-то подкованный ботинок. Сдав назад, я выполз наружу, откатившись влево от перевёрнутой машины и укрывшись в навороченном падающим броневиком сугробе. В наушнике еле слышно сигнал входящего соединения, маркеры обоих бойцов снова замигали с готовностью. Слух возвращается, хорошие новости прямо валом прут. Кругом царили серые рассветные сумерки, позади виднелась одинокая стена рухнувшего дома, рядом валялся ствол поваленного фонарного столба. Мы достигли окраины, хоть эту часть задачи удалось выполнить. Звуки перестрелки и канонада слышались справа, до очага метров двести. Но скоро тут будет кисло, амеры захотят увидеть кого подстрелили и обязательно пошлют кого-то посмотреть. И гостей надо бы хорошо встретить, благо теперь я не один…
- Эй, махра! Вынимайте меня, я щас зажарюсь!..
Блин, скоро должно рвануть!.. Беглый взгляд сразу зацепился за удобные места вокруг подбитой машины. Так и так дальше двигаться пока нельзя, нужно осмотреться и связаться с ротой. Но сначала выжившие, это в первую очередь. Рядом захрустел снег, двое чумазых пацанов плюхнулись рядом и на меня уставилось две пары ошалелых и испуганных глаз. Нагруженные словно вьючные мулы, бойцы смотрелись как два огромных снеговика. Белые маскнакидки были испятнаны кровью и копотью. Климов, видимо испугался чуть меньше, потому что начал сбивчиво докладывать:
- Товарищ мла…
Времени на этикет совершенно не оставалось, нужно как можно быстрее вынимать водилу и тушить броневик. Поэтому я быстро оборвал солдата и приказал:
- Потом доскажешь, боец. Вы оба, накидки и весь груз – долой! Расчехлить лопатки и в темпе кидайте снег на броневик, в точки возгорания. Снег сначала в накидки, потом в огонь. Исполнять, живо!..
Вынув штык-нож, я ринулся в салон, где стало немного просторнее. Если огонь не погасим, рванёт боекомплект и тогда амеры точно будут здесь гораздо скорее. Женька всё так же дёргался в ремнях, при этом матерился жутчайше.
- Эй, колесничий!
-Бля, да где тебя черти носят, пехта!..
- Не голоси, ефрейтор, щас вырежу тебя…
- А ты лишнего ничего там не отхватишь?!
Лезвие неожиданно соскользнуло с распустившегося бахромой нитей разреза и воткнулось со всего маху между каких-то железяк под креслом. Почти в тот же миг послышался звонкий хруст и клинок штык-ножа сломался почти пополам. Ножик был так себе, однако другим так и не удалось за всё время разжиться. Ругнувшись сквозь зубы, кое-как допилив упряжь обломанным клинком, я принял грузное тело водителя на руки.