На следующее утро Павел с Гребневым снова встретились. Еремей пробежал глазами оба текста. Хмыкнул.
– Годится. Значит так… То, что мы работаем вместе, знаем только мы. Понял?
– Да.
– Деньги тебе плачу я. Понял?
– Да. Сколько?
– Для начала пятьсот баксов за книгу.
– Согласен, – обрадовался Паша.
Тогда это казалось много. В общем, за год они написали вместе десять книг. Книгу Паша, книгу Гребнев. Паша уже мог снять комнату. После первого романа расценки повысились втрое. Теперь Еремей платил ему по полторы штуки за книгу. Больше, чем получают многие «рабы». Но Паше этого было мало. Не денег, нет. Он зубами скрежетал, когда критики хвалили очередной блестящий триллер Гребнева, который написал он, Павел Пышкин.
Поминки устроили на квартире матери Еремы. Когда мы вошли, большой стол посреди комнаты был уже накрыт. Все как водится – кутья, непременные блины, салаты, студень, водка…
Гости молча расселись. Не чокаясь, выпили. Потом пошли тосты. Мне тяжело было среди незнакомых людей, я встала, пошла на кухню. Там, прислонясь лбом к оконному стеклу, плакала та самая девушка, что так сильно горевала на кладбище. Теперь она стояла одна, ее белокурая подружка, видно, вышла покурить. Девушка меня не заметила, а я услышала, как она шептала: «Ведь я знала… Знала…» Мне стало жаль ее, я подошла, погладила по плечу:
– На, выпей.
Налила воды из початой бутылки «Архыза», протянула ей.
Она взяла машинально, сделала несколько глотков.
– Ты кто? – спросила я.
– Марта… – ответила она.
– Марта?
Мне это имя ничего не говорило.
– Да, я гражданская жена Еремы.
– Так это ты… – невольно вырвалось у меня. Это была та самая «подруга», с которой Ерема, по его словам, расстался перед отъездом.
– Ты что, знаешь меня? – удивилась она.
– Нет, но Ерема говорил о тебе.
– Ерема? С тобой? Почему? – она посмотрела настороженно.
– Мы неожиданно встретились…
– Так ты была там с ним? – ревниво переспросила она.
– Я не с ним была, я была сама по себе. Но мы раньше друг друга знали. Вместе работали.
– Понятно…
Ее глаза снова наполнились слезами.
– А что ты знала? – спросила я. – Ты все время твердишь: «Я знала, я знала…»
– Я предупреждала его, что эта поездка добром не кончится, – нехотя ответила Марта.
– С чего ты взяла? – теперь уже я недоверчиво посмотрела на нее.
– Гороскоп его показывал, что именно первого декабря… – начала она.
– А-а… – перебила я. Ерема что-то скептически говорил о ее пророчествах. Мне стало неинтересно. Все астрологические прогнозы верны задним числом.
– Слушай, – попросила я, – дай мне свой телефон. Давай об этом после поговорим. Мне есть что тебе рассказать, и тебя кое о чем хотелось бы расспросить. Наедине. А сегодня… сама понимаешь.